— Егор, ты гений! — с чувством сказала я.
— Смотри, сейчас этот тип поедет, — предупредил мальчишка, бледный до зелени от переживаний.
Я повернулась назад и увидела в просвет между деревьями, как по дороге, буквально в паре метров от нас, едет тот самый проклятущий «Эксплорер». Я впилась взглядом в профиль водителя, пытаясь его рассмотреть и запомнить… Сердце вдруг резко трепыхнулось, перехватило дыхание… Запоминать лицо не было необходимости, я прекрасно его знала. Любимое, знакомое до каждой черточки, до каждой лукавой морщинки вокруг глаз — лицо Алекса Казакова.
* * *
Когда ко мне вернулась способность соображать, я поняла, что чувствует бумажный кораблик, попавший в водоворот. Тебя мотает в огромной черной воронке, и ты уже ничего не контролируешь. Ощущение, надо заметить, не из приятных, сродни клаустрофобии.
Алекс преследует меня на джипе, который я никогда прежде у него не видела.
Мальчишка Егор, случайно встреченный на улице, садится ко мне в машину в глухомани под названием Торжок и уверяет, будто все произошло совершенно случайно.
Парень, которого на моих глазах чуть не переехал автомобиль, вдруг возникает в захолустной кафешке как привидение, со странными багровыми следами на шее…
И к чему это все, скажите, а?
От волнения и страха я начала задыхаться — первый раз в жизни, и испугалась не на шутку. Открыла окно, подышала, подцепила пальцами воротник свитера, чтобы не душил, не сдавливал так сильно…
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Егор.
— Да так, ничего.
— Тебе плохо?
— Бывало и лучше. Не обращай на меня внимания, это я просто о своем думаю.
Мы больше не сказали друг другу ни слова, сидели в машине, по молчаливому согласию решив переждать какое-то время, чтобы дать «Форду» отъехать подальше. По лобовому стеклу скреблись настырные ветви кустарника, и я подумала, что наверняка поцарапана краска на дверцах… Но подумала вяло, почти равнодушно. Сил переживать еще и за машину у меня не осталось.
Через полчаса мы поехали. Егор зорко смотрел по сторонам, надеясь заметить врагов раньше, чем они заметят его — это давало хоть и призрачное, но преимущество. Я же дрейфовала по течению беспорядочных, рваных мыслей и догадок, тщетно надеясь отыскать во всем происходящем хоть какой-то смысл. И не находила его.
— Егор, тебе такая фамилия — Казаков о чем-нибудь говорит? — спросила я. — Александр Казаков?
Он задумался, потом недоуменно покачал головой.
— Нет. А должно говорить?
— Ладно, забудь…
Уже смеркалось, когда мы остановились возле какой-то забегаловки. Я совсем перестала следить за дорогой, поэтому понятия не имела, в какой точке трассы мы находились, но ясно было одно: доехать до Питера мы сегодня не успеем. Егор, паркуя машину, стыдливо признался, что слона может сожрать, потому что дико голоден. Да и у меня живот к спине прилип — то ли от переживаний, то ли от тягостных размышлений голод разыгрался не на шутку.
Небо было темно-синим, с мраморными прожилками перистых облаков, подсвеченных снизу розовыми закатными лучами. Красиво… Я остановилась, запрокинула голову и стояла так целую минуту, любуясь этой красотой. Егор неделикатно пихнул меня в бок:
— Стася, ты чего? Идем, что ли?
— Тебя за ручку отвести? — разозлилась я. — Без меня никак не можешь?
Егор пожал плечами и потопал к дверям кафе. Я из вредности выждала еще пару минут, и только потом вошла сама. Забегаловка на вид была непритязательной, зато пахло там чем-то очень вкусным. Кажется, курицей-гриль. Я оставила Егора делать заказ, а сама пошла вымыть руки. На стене около стойки висел телефон-автомат, рядом с ним — приклеенная на скотч бумажка с расценками за междугородние звонки.
И тут я вспомнила про подругу, которая с раннего утра получила от меня ценные указания и сейчас, наверное, оборвала телефон, пытаясь до меня дозвониться. Ну Егор, как же не вовремя ты сим-карту выкинул!
Я сняла трубку и по памяти принялась набирать номер Флоранс.
— Кому ты звонишь? — Это, конечно, Егор подскочил, округлив глаза и настороженно дыша мне в шею.
— Своей подруге. Мы с ней договаривались созвониться еще утром, и она, наверное, уже с ума сходит, потеряла меня.
Парень молчал. Я похлопала его по руке, как ребенка:
— Успокойся, тебя это не касается. Ну что ты так смотришь? Да не бойся, не собираюсь я тебя никому сдавать!
— Ладно… — выдохнул он. — Только, Стася… Я с тобой рядом постою, не возражаешь?
Его недоверие особо приятных эмоций мне не доставило, но огорчаться по такому пустяковому поводу я, разумеется, не собиралась.
— Ну постой, горе мое, что с тобой делать…
В трубке заунывно запиликало, потом раздались длинные гудки, и почти тотчас же послышался голос подруги.
— Флоранс! Это я!
— Подгорная! Ты совсем обнаглела? Что ты себе думаешь, подруга дорогая?!
— Слушай, извини меня пожалуйста, я никак не могла тебе позвонить.
— Ну конечно! Зато я как дура целый день провисела на телефоне. Куда ты пропала, у тебя все в порядке?
— Не совсем, у меня тут небольшое ЧП.
Егор предупреждающе поднял палец, но я от него лишь отмахнулась.
— Что опять стряслось? — вздохнула Флоранс. — Ты хотя бы месяц можешь пожить спокойно? Вечно влипаешь в какие-то неприятности…
— Не переживай, Фло, я в порядке. Ну, почти.
— Да, мне же твое счастье уже телефон оборвало! — вспомнила она. — Ты что, его бросила?
— Кого, телефон?
— Да Казакова же, дура! И что у тебя с номером, заблокирован?
— Подожди, подожди… Когда он звонил?
— Кто, Алекс?
— Да!!!
Подруга нервно пощелкала зажигалкой на том конце провода и шумно затянулась.
— За последние два часа он позвонил раз пять, все переживал, куда ты пропала, и почему отключила телефон. Спрашивал, не знаю ли я, где ты и что с тобой.
— А ты что сказала?
— Что знала, то и сказала! Я сама тебя обыскалась, и связи с тобой у меня нет.
— Уффф… Флоранс, умоляю, не говори ему, что я звонила! Прошу тебя!
— Да что произошло-то? — нетерпеливо спросила она.
— Я тебе потом объясню. Если сама пойму, потому что сейчас я пока абсолютно ничего не понимаю.
— Эти твои вечные тайны… — недовольно вздохнула подруга. — Ты где сейчас, уже в Питере?
— Если бы… Мы еще едем, сейчас в каком-то захолустье, сама точно не знаю.
— Мы? — переспросила она настороженно.
