Но мне было лень. Странности подождут, а сейчас я хочу просто отдохнуть.
Я выключила воду, лениво вытерлась роскошным полотенцем размером с футбольное поле — очень уютные, надо и себе таких купить. На крючке висел белый махровый халат, но я не стала надевать его и вышла из ванной как была, голенькая и розовенькая.
И тут же пожалела об этом. Потому что на моей кровати сидел печальный Егор и задумчиво щелкал телевизионным пультом. При виде меня у него вмиг вспыхнули глаза — восхищенным, одобрительным блеском. Задушенно пискнув, я метнулась обратно в ванную комнату.
А этот нахал поцокал языком и, как ни в чем не бывало, прокомментировал:
— Станислава, ты прекрасна!
Завернувшись в халат, я свирепо прошлепала к входной двери, рывком ее раскрыла и театральным жестом вытянула руку.
— Вон отсюда!
— Стась, ты что, обиделась? Ну извини пожалуйста, я ведь не хотел тебя оскорбить! Ты и правда очень красивая, честное слово!
— Пошел вон, маленький мерзавец! — прошипела я разъяренной змеей. В коридоре послышались шаги, и Егор пулей метнулся под кровать. Он так стремительно это проделал, что я сначала не сразу поняла, куда он делся и продолжала стоять, тупо вытянув руку. Молодая горничная с подносом, на котором исходила паром тонкая фарфоровая чашечка, удивленно уставилась на меня.
— Вот… Пожалуйста, ваш чай, — сказала она с недоумением. — У вас все в порядке?
— Что? Ах, да, — я смутилась и спрятала руку за спину. — У меня все хорошо. Спасибо большое.
— Вам что-нибудь еще нужно?
— Пока нет, благодарю, — ответила я, забирая поднос. Горничная профессиональным цепким взглядом заглянула в комнату поверх моего плеча и удалилась. Недоумение выражала даже ее спина. Проводив девушку взглядом, я вернулась в комнату, захлопнула дверь и для верности заперла ее на ключ.
— Что там? — Егор высунул физиономию из-под кровати. — А, чайку принесли? Прекрасно, а то у меня в горле пересохло.
— Вот тебе, — показала я ему фигу. — Обойдешься, чай для меня.
— Хорошо, хорошо, — торопливо сказал он. — Извини.
Я уселась на кровать, плотнее запахивая на груди халат, и придвинула к себе поднос. Чай был заварен по всем правилам, вкусно пах бергамотом, рядом лежали плотные белоснежные куски сахара, серебряная ложечка и сочная долька лимона. Ну разве это не рай? Только мальчишка, как обычно, испортил мне все удовольствие.
— Послушай, что ты вообще здесь делаешь? — сердито спросила я.
Он виновато на меня посмотрел, сделал попытку сесть рядом, но я лишь злобно на него шикнула, и парень моментально ретировался. Сел в кресло в другом углу (правильно сделал, от меня сейчас нужно держаться подальше!) и скрестил на груди руки — отгородился.
— Ты же умыкнул у меня некоторую сумму денег, на номер вполне хватит. Ну, в чем дело-то?
— Понимаешь… — он замялся. — Я ведь тебе говорил, что дома на меня напали, и мне пришлось срочно уходить, так что я остался совсем без документов. А в этой гостинице требуют паспорт. И потом, я не хочу светиться, опасаюсь, что меня найдут.
— Каким образом? — повертела я пальцем у виска. — Будут шерстить все придорожные гостиницы на трассе Москва-Петербург? Да им для этого и недели не хватит.
— Не знаю, не знаю… Нашли же они меня, когда я с тем дедком в машине ехал…
— Да это же элементарно! Тебя в машину твой приятель посадил, верно? Тот, у которого ты переночевал?
— Ну да…
— Так эти типы просто его разыскали, он им и сообщил марку машины, номер, цвет.
Егор побледнел, представив, какими именно методами могли получить признание от его друга.
— Уверяю, мы сумели от них оторваться, никто тебя не вычислит.
— В этом я как раз не уверен.
— Парень, у тебя паранойя и мания преследования. Тебе лечиться надо. Ну кому ты нужен, скажи?
— Меня хотят убить.
— Что?
— Да, меня хотят убить, — упрямо повторил он. — Поэтому я тебя очень прошу, разреши мне переночевать в твоей комнате. Иначе мне просто некуда идти — без паспорта, да еще с такой рожей.
И Егор красноречивым жестом показал на свое лицо, щедро украшенное разнообразными синяками и прочими следами побоев. Я поболтала ложечкой в чашке и прерывисто вздохнула.
— Если бы ты только знал… — сказала я. — Если бы ты знал, как ты мне надоел! Прилип как банный лист к… одному месту, и никакими силами от тебя не избавишься!
Он молчал, понурив голову и тяжко вздыхая. Наверное, осознавал всю глубину своего падения.
— И где ты планируешь спать? — недовольно продолжала я. — Учти, на кровать я тебя не пущу!
— Да я и на полу могу, — торопливо заверил он. — Это не проблема!
— Не проблема… Эх, глаза бы мои тебя не видели! Ладно, черт с тобой, оставайся. Но с условием — меня не доставать и вести себя тихо, как мышка.
— Спасибо, Стася! — с чувством сказал он, в три прыжка достиг кровати и потянулся, чтобы меня поцеловать.
— А вот это уже лишнее! — грозно предупредила я. — Держись от меня на пионерском расстоянии, понял?
— Тогда я в душ, хорошо?
— Иди, иди, — отмахнулась я.
Пока он, словно рыбка, плескался в душе и что-то довольно напевал, я торопливо высушила волосы и нашла в сумке чистые джинсы и простую белую рубашку. Ходить в халате при этом парне мне было как-то неловко. Ну вот, дожили, в собственном номере не могу расслабиться! Вскоре Егор вышел, в одном лишь полотенце, повязанном на бедрах, и я, мельком глянув, торопливо отвела взгляд. Он был очень красив и хорошо сложен, гладкая смуглая кожа блестела от капель воды — хоть сейчас снимайся в эротическом фильме. Заметив мое смущение, Егор скрылся в ванной и вышел оттуда уже одетый. Я перевела дух.
— Что-то есть хочется, — пожаловался он. — А ты как, не проголодалась еще?
— Пожалуй, что проголодалась. Тут есть ресторан, можно спуститься поужинать.
— Ну, мне лучше остаться в номере, — погрустнел парень. — Меня же здесь не должно быть, вдруг местные служащие что-то заподозрят?
— Да, а как ты ко мне в комнату попал? — очнулась вдруг я.
— По пожарной лестнице залез.
— Дурак, ты же мог упасть и шею себе свернуть!
— Как видишь, не свернул. Слушай, ты иди в ресторан, поешь сама, и принеси мне чего-нибудь, ладно?
Я скептически скрестила на груди руки.
— И как ты себе это представляешь? Попрошу котлетку упаковать в коробку, для любимой собачки, которая ждет в номере?
— Не знаю. Хотя бы пару бутербродов заверни в салфетку. А то я тут скончаюсь от голода, честное слово!
