— Ну хорошо, — смягчилась я. — Что дальше?
— Дальше? Родственники ему явно не обрадовались и всячески пытаются травить, я уже сказала. Но вот адвокат отца — такой вальяжный лоснящийся тип — отвел Егора в сторонку и прямо сказал ему: не особенно рассчитывай на наследство, мальчик. Его еще нужно заслужить, заработать. И когда Егор ответил, что приехал не ради денег, а чтобы познакомиться с родным отцом, тот мужик цинично хмыкнул и сказал, что все так говорят.
— Ну да, неприятно, я согласна. Но мы-то здесь при чем?
— Стась, давай съездим к нему? Посмотрим, что там и как, поддержим Егора. Ему сейчас очень хреново. Но самое странное…
— Что, что? — поторопила я сестру.
— У меня какое-то нехорошее предчувствие. Здесь что-то не так. И мне это все не нравится.
Ох, Мартышка… Нехорошие предчувствия меня уже загрызли, скоро живого места в душе не останется. Но не буду же я тебе об этом говорить.
— Ну что, съездим? — подергала Машка меня за рукав.
— Хорошо, съездим. Только учти, мне эта затея не нравится. Егор уже взрослый мальчик и пора бы научиться самому улаживать проблемы, не вмешивая совершенно посторонних людей…
— Ты уже говорила это, — отмахнулась сестра. — Не занудствуй.
И что мне оставалось делать?
Я вернулась к себе в номер, где Шурка, мама и Алекс смотрели телевизор. Увидев меня, Алекс вопросительно мотнул головой.
— Мы с Машей сейчас уедем ненадолго, — сказала я, вынимая из стенного шкафа пальто. Мда, бурые пятна крови на светлом вельвете так и бросаются в глаза, нужно срочно сдавать в химчистку. Ну а я пока и свитером обойдусь, раз уж есть машина.
— Куда вы собрались? — спросил Алекс и в его голосе прозвучали какие-то странные, новые нотки. Незнакомые мне прежде.
— Да так, есть одно небольшое дело. Навестим одного знакомого.
— Ага, понятно, — протянул Алекс так нарочито равнодушно, что стало ясно: он очень сердит. — К тому парню, что ли?
— Алекс, отстань.
— Мам, можно я с вами? — крикнул Шурка. — Ты меня обещала в новой машине покатать!
— С нами? — я быстро прикинула, не ждет ли нас там какая опасность. — Ну хорошо, поехали.
— Стась, ты готова? — в комнату заглянула Мартышка. Блеск в ее глазах зашкаливал за все разумные пределы. Алекс нехорошо на нее взглянул и, кажется, сделал для себя какие-то выводы.
— Как пионер, — и я вскинула руку ко лбу давно забытым жестом из детства. Только красного галстука не хватало.
* * *
Коттеджный поселок «Дюны» охранялся как сверхсекретный объект. Крепкие ребята на воротах долго допрашивали: кто такие, к кому едем; переписали паспортные данные и номер машины, попросили даже открыть багажник. Шурка смотрел во все глаза и наслаждался моментом. Будет что друзьям-приятелям в школе рассказать. Он сидел на коленях у Мартышки (машина-то двухместная) и та жалобно попросила его не вертеться.
— И так уже все ноги отдавил, — сказала она, отвешивая ребенку шутливый подзатыльник.
Мы проехали шлагбаум и двинули по ровной, идеально заасфальтированной дороге. По обеим сторонам возвышались сказочные дворцы, неприступные крепости, европейские шале и жуткого вида новорусские краснокирпичные монстры в три этажа. Из-за каждого забора равнодушно смотрели видеокамеры. Я невольно поежилась и заметила, что держу спину неестественно прямо. Богатство так и било в глаза.
Дом, где жил-поживал неприступный папенька Егора, представлял собой двухэтажный особняк в стиле русской усадьбы. Девушки в кокошниках, сарафанах и с хлебом-солью смотрелись бы тут весьма органично. Но нас никто не встречал, никто радостно не улыбался, въездные ворота были наглухо закрыты. Я вышла, позвонила в звонок и глянула в глазок видеокамеры, едва подавив искушение помахать ручкой.
— Слушаю вас, — настороженно пробубнил динамик.
— Добрый день. Мы друзья Егора, оказались здесь случайно, и хотели бы с ним повидаться. Мы можем проехать?
— Егора?
— Это сын вашего хозяина, — уточнила я.
— Одну минуту.
Минута растянулась почти на четверть часа. Я стояла, облокотившись на машину и нервно переглядывалась с заробевшей Мартышкой.
— Ну чего смотришь? В твой первый приезд все так же было? — спросила я.
— Нет, Егор вышел за ворота поселка, мы снаружи гуляли. Не знала, что здесь все так… пафосно.
— Еще минута, и мы уезжаем, — предупредила я. — Не собираюсь унижаться. Что это такое, в самом деле, держать гостей у ворот?
Один лишь Шурка не переживал, а радостно носился по дороге, с интересом разглядывая роскошные особняки.
— Ма, там вниз по дороге — море, — сообщил он мне. — Можно я туда добегу, посмотрю?
— Никаких «добегу» и «посмотрю». Будь здесь, чтобы я тебя видела.
Наконец, после мучительных размышлений динамик снова ожил и радушно проскрипел:
— Заезжайте.
— Спасибочки вам большое, — раздраженно сказала я и сделала попытку поклониться видеокамере в пояс. Удержала меня Мартышка, дернув за рукав свитера:
— Стась, не сходи с ума, держи себя в руках. Людям богатство в голову ударило, подумаешь, с кем не бывает…
Мы заехали внутрь, и тут же, у ворот, нас встретил охранник.
— Оставьте машину здесь. Можете войти.
Шурка не тушевался и побежал по плиточной дорожке, обсаженной какими-то экзотическими цветами, уже изрядно увядшими и пожелтевшими. Мы с Мартышкой, подавленные окружающим величием, тащились следом. В открытых дверях дома маячил мужчина, пузатый и важный, в затемненных очках и хорошем костюме. Судя по тому, как вальяжно он держался и по-барски разглядывал нас (хорошо, что не в лорнет!), это и был тот самый адвокат.
— Я вас слушаю, — сказал он.
— Егора можно увидеть? — бросила я, растеряв от долгого ожидания всю вежливость и деликатность, привитые мне хорошим воспитанием.
— Егора? Подождите пару минут, я сейчас узнаю.
И он захлопнул дверь с той стороны. Мы остались стоять на крыльце, как оплеванные.
— Егор про это рассказывал, помнишь? — толкнула меня в бок Мартышка. — Его так же на крыльце держали.
— Вот свинство, а?!
Во мне бушевало раздражение, но я пока держалась. И завидовала Шурке, которому все было нипочем: он с интересом разглядывал все вокруг и даже сделал попытку пробежаться вокруг дома, посмотреть. Пришлось удержать его за руку и шепотом сделать внушение.
Наконец, адвокат вернулся.
— Господин Модестов приглашает вас к чаю. Проходите.
И он радушным жестом пригласил нас войти. Мы удивленно переглянулись, но вошли.
