— Дело времени, — пожал он плечами. — Но согласитесь, этот парень не так прост, каким кажется.
Его слова были не лишены смысла, и я сама не раз задумывалась на эту тему. Но теперь… Теперь я увидела эту проблему с другой стороны. Сам Алекс мог подсунуть нам Егора, чтобы было на кого переводить стрелки и кого сделать в случае необходимости козлом отпущения. А что, очень правдоподобно. Будь я автором этого спектакля, то позаботилась бы заранее о человеке, на которого можно перекинуть подозрения, если понадобится.
— Надо съездить туда! — настойчиво сказала Мартышка. — Вдруг мы сумеем чем-то помочь?
— В чем помочь? В дележке наследства? — уточнил Алекс насмешливо.
— Язва! — буркнула сестра. — Стась, ты едешь?
Я покорно кивнула. В этот самый миг мне пришла в голову мысль — очень своевременно, надо сказать, — а какого черта Мартышка вообще принимает такое участие в этом парне? Но додумать я ее не успела. Алекс резко поднялся из-за стола и высказался так властно, что мы все присели:
— Я еду с вами. Нет-нет, никто не спорит, все дружно соглашаются. Если вы откажетесь, я просто не выпущу вас с территории пансионата. Наручниками прикую к батарее, вот увидите, я не шучу.
Я не успела задаться вопросом, откуда у него наручники. Мартышка тут же согласно кивнула и прошептала мне:
— Мужик нам пригодится. Кто знает, вдруг эти сыночки там совсем озверели, раз на людей кидаются!
Она побежала к выходу, таща меня за рукав, и мне оставалось только поспешно перебирать ногами, чтобы не упасть.
…В том, что нас было трое, имелась по крайней мере одна существенная выгода: мы не поместились бы в моей роскошной двухместной тачке, мимо которой я уже не могла пройти, не подвергшись приступу нервного тика. Поэтому Алекс распахнул дверцу своего джипа, и мы с сестрой угнездились на заднем сиденье.
— Кстати, давно хотела спросить, откуда у тебя эта машина? — металлическим голосом спросила я.
— Взял напрокат, моя в ремонте, — в тон мне ответил Алекс. — А что?
— Ничего.
— Как-то вы очень мило общаетесь, — не выдержала сестра. — Что случилось, опять поссорились?
— Маш, разруливай проблемы в семье Егора, раз уж нанялась, а в своих мы сами разберемся, — раздраженно отрезала я.
Мартышка обиделась и, надувшись, отвернулась к окну. Я тоскливо смотрела на осенние пейзажи, и на душе у меня было мерзко, как никогда.
* * *
В гостиной рыдала Лика, Егор сидел рядом и протягивал ей бинт, смоченный в какой-то мерзко воняющей гадости. Оба сыночка отсутствовали, но лужица крови в углу комнаты свидетельствовала о том, что время тут проводили бурно и неординарно. Горничные куда-то попрятались, как будто вымерли. Заноза Ирина тоже отсутствовала — и слава Богу! Зато откуда-то доносился рев раненого бизона, в котором я без труда уловила знакомые реплики:
— Всех лишу наследства, дармоеды! С собой в могилу все деньги унесу!
— Девчонки, вы приехали, — вяло сказал Егор. — Слушайте, я тут скоро умом тронусь.
— Что случилось? — спросил Алекс довольно резко.
— О, здравствуйте, — Егор словно только что заметил его присутствие. — Тут у нас была натуральная драка. Отец с утра сказал, что снова переписал завещание, и наследство отойдет только самым достойным. У ребят нервы не выдержали, они подрались. Андрей в больницу попал. Ира позвонила в милицию, и Кольку забрали. Отец адвокату велел не трепыхаться, пусть, говорит, дело заводят. Ну, Ирина только рада, одним конкурентом меньше…
На этих словах Лика отчаянно зарыдала, как будто лишилась одновременно всех родственников.
— А с ней что? — Мартышка кивком голову указала на ее разбитое лицо.
— Ирка, сволочь! — прорыдала Лика.
— Это она тебя уделала? — я округлила глаза.
— Егор, отойди, дай я сама! — распорядилась Мартышка, оттеснила парня от сестры и принялась аккуратно промокать разбитую скулу девушки. Я же краем глаза заметила, что побои на лице у Егора уже почти зажили.
— Ирина предложила нам, чтобы мы уматывали и не путались под ногами. Лика ей, конечно же, ответила, и та полезла в драку. Я никогда раньше не видел, как девушки друг друга мутузят.
— Ничего, я ей клок волос выдрала, — похвасталась Лика, страдальчески морщась.
— А сейчас она где?
— С папашей в кабинете. Слышите, он там вопит? Ирка пытается к нему подлизаться, еще бы, такая удача, никого из конкурентов рядом нет! Егор, ну что ты сидишь как чучело? Иди к папаше, не то у нас эта сволочь уведет наследство прямо из под носа!
— Лик, я тебе давно хотел сказать… Ты себя ведешь как последняя стерва с этим наследством! — не выдержал Егор. — Так лебезишь, так стелешься перед отцом, смотреть противно.
— Не нравится? Не смотри!
Девица резко поднялась и вышла из гостиной. Скоро где-то в коридорах послышались недовольные женские голоса.
— Что ты лезешь? — вопила Ирина. — Тебе мало? Тебя еще поучить уму-разуму? Шалава малолетняя!
— Сама подстилка! — вторила Лика. — Это мой отец, а ты вообще никто, пустое место. Пошла отсюда, дай с отцом поговорить.
— Ты туда не войдешь, ясно? У тебя вид такой, что и здорового кондратий хватит. Вокзальные проститутки и то выглядят интеллигентнее.
— Так ты же сама меня и разукрасила, сволочь!
— Эй, дамы, дамы! — Алекс выглянул из дверей гостиной, видимо, опасаясь нового раунда борьбы. — Успокойтесь.
— Это еще кто? — звонко процокали каблуки, в гостиную заглянула Ирина. — Опять эта кодла приперлась! Ребята, что вы тут забыли? Вас кто-то приглашал?
— Приглашал, — в тон ей ответил Алекс.
— А вы кто такой? — Ирина глянула с явным интересом, и я заскрежетала зубами. — Приятель Егора?
— Скорей, наоборот. Можно вас на пару слов?
— Ну… Пожалуй, можно, — благосклонно кивнула она и даже глазками заиграла от избытка чувств. — Идемте в библиотеку, там спокойно и никто не помешает.
Мартышка посмотрела на меня с явным сочувствием, и я тут же приняла самый непринужденный и беззаботный вид. Должно быть, вышло у меня неважно, ибо я сама почувствовала, в какой неестественной гримасе исказилось мое лицо.
— Вот стерва! — солидарно вознегодовала сестрица.
— Я же говорю, они тут все чокнулись, — ныл свое Егор. — Я скоро с ними в дурдом загремлю, так надоели…
— Ну уезжай тогда! — потеряв терпение, закричала я. — Чего сидишь? Или тоже хочешь, как они, в погоне за деньгами человеческий облик растерять?
— Стась, ты не понимаешь. Против денег я, конечно, ничего не имею, но я здесь не из-за них торчу. Я с отцом так и не поговорил по-человечески. А если он завтра умрет, что тогда? Я себе в жизни не прощу, что все бросил и уехал, что у меня терпения не хватило.
