– Где этот договор? – спросил Мейсон.
– Я не знаю. Он был у Джона Каллендера.
– А у вас нет копии?
– Нет, адвокат не сделал копии. Это было просто письмо,
которое она мне написала своей собственной рукой. Мы обе подписали его, но она
не сняла копии. Когда Джон Каллендер захотел, чтобы я написала вам письмо
насчет лошади, он сказал, что оставит у себя на несколько дней этот договор,
поскольку собирается охранять мои интересы. Я согласилась. Он имеет здесь, в
Вэлли, большое влияние. Я дала ему договор, а он мне – двести пятьдесят
долларов.
– У вас с Лоис были проблемы с тем ангажементом в Броули?
– Да.
– Вы ее там встречали?
– Да.
– Как она была тогда одета?
Шери Чи-Чи улыбнулась.
– Была одета не она.
– Я имею в виду…
– О-о, я поняла. Да, я скопировала ее костюмы. В конце
концов, черт возьми, мне надо было на что-то жить. Я все время стремилась
как-то вырасти на сцене, с тех пор как Лоис вышла замуж. Я не собиралась
уходить только из-за того, что у нее изменились планы. У нее был богатый муж.
Он мог содержать ее. У меня никого не было.
– Кроме Гарри, – вставил Мейсон.
– Оставьте намеки, – огрызнулась она. – Не путайте телегу с
лошадью.
– Что вы делали после того, как вышли от Каллендера в два
часа этой ночью?
– Спустилась вниз в холл, а затем встретилась с Гарри.
– Гарри ждал на улице около отеля?
– Да.
– Затем вы вернулись снова, около двадцати минут третьего.
Она выпрямилась в кресле. Ее глаза расширились.
– Куда вернулась, мистер Мейсон?
– Вернулась в номер Каллендера.
Она медленно отрицательно покачала головой.
– Гостиничный детектив говорит, что вы возвращались.
– С какой стати? Нет, мистер Мейсон, я не возвращалась.
– Он помнит это очень отчетливо, – настаивал Мейсон. – Вы
вернулись в отель, пересекли холл и направились к лифту. Одеты вы были примерно
так же, как сейчас, и у вас в руках был скрипичный футляр. Естественно, вы
привлекли внимание гостиничного детектива. Он остановил вас и захотел узнать,
что вы там делали. Вы сказали, что хотели встретиться с одним из постояльцев
отеля, и он потребовал, чтобы вы сказали с кем. В результате вы ответили, что с
мистером Каллендером. Гостиничный детектив позвонил в номер Каллендера, затем
подозвал вас к телефону и прослушал, о чем вы говорили. Вы сказали, что
поднимаетесь. Разумеется, Каллендер просил вас поторопиться. Вы сели в лифт и
поднялись наверх. Вы вошли в номер Каллендера примерно в два двадцать три и
оставались у него девять или десять минут.
Она отчаянно покачала головой, отрицая это.
– Это была не я, мистер Мейсон. Я была у него без четверти
два. А в два часа ушла. У меня не было никакого повода для возвращения.
– Вы сказали, что кто-то видел, как вы уходили? – спросил
Мейсон.
– Да. В коридоре была горничная, когда я выходила в два
часа.
– Дальше?
– Я пошла к лифту, но затем передумала. Мне пришло в голову,
что можно с таким же успехом спуститься пешком. В отелях обычно не очень-то
любят, когда девушки снуют взад-вперед по ночам, – в общем, вы меня понимаете,
мистер Мейсон… Я не такая уж дура. Чтобы сделать артистическую карьеру,
приходится всем этим заниматься, причем не один раз. Я и не пытаюсь скрывать
своих – можете их назвать деловыми – качеств. Я и одеваюсь таким образом, чтобы
привлекать достаточно внимания. Это часть моего бизнеса, мой дополнительный
источник дохода. Когда девушка идет по улице такого городка, как Броули или
Паломино, она хочет, чтобы на нее смотрели. Мужчины присвистывают, глядя на
нее, говорят о ней, а затем приходят и платят деньги, чтобы посмотреть, как она
танцует.
– Итак, вы решили спуститься пешком?
– Да. Пошла вниз по лестнице в холл.
– И вы не возвращались в два двадцать две или два двадцать
три?
– Никогда, мистер Мейсон.
– И вы, конечно, можете это доказать?
– Разумеется. Я была с Гарри.
– Как долго?
Она встретила взгляд Мейсона с полным спокойствием.
– Так долго, сколько было необходимо, мистер Мейсон.
– Я в курсе, что Гарри приходил к Каллендеру примерно в час
двадцать ночи, – сообщил Мейсон.
– Гарри? О нет, вы ошибаетесь.
– Нет. Гарри приходил к нему.
– Может быть, к кому-то еще на этом этаже, но не к Джону
Каллендеру.
– К Джону Каллендеру, в час двадцать.
– Хорошо, а что, если и приходил? Джон Каллендер был жив,
когда я уходила от него в два часа, и горничная видела, как он стоял в дверях,
провожая меня. Она узнала нас обоих.
– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон, решив закончить эту
тему.
– Да. Я знаю, что Артур Шелдон был в номере прямо напротив
по коридору от номера Джона Каллендера. Я знаю, что Артур Шелдон, ну, в общем,
всегда ухлестывал за Лоис. Вы мне нравитесь, мистер Мейсон. Думаю, что вы со
мной вели честную игру. Я считаю, что мне следует рассказать вам это, чтобы вы,
ну, в общем, не споткнулись. Теперь вы знаете, что к чему.
– Вы собираетесь по-прежнему использовать имя Лоис Фентон? –
задал очередной вопрос Мейсон.
– Не знаю. Думаю, что да. Мне оно нравится больше, чем Айрин
Килби. Моя сценическая карьера построена на этом имени. Все мои контракты
оформлены на это имя. Ангажементы тоже на это имя.
– Учтите, будет много всяких кривотолков, особенно в прессе.
Она обхватила руками колени, закинула назад голову и
рассмеялась.
– Вы думали, меня это напугает?
– Я хотел проверить, какова будет ваша реакция.
Она взглянула на свои ноги и похвасталась:
– Я очень фотогенична, мистер Мейсон.
– Иными словами, вам импонирует любой шум вокруг вашего
имени.
Зазвонил телефон, номер которого знали немногие. Мейсон
кивнул Делле Стрит. Она водрузила аппарат на его стол и сняла трубку.
– Алло… – Затем обратилась к Мейсону: – Будете разговаривать
с Полом?
Мейсон буркнул что-то неопределенное.
– Пол говорит, это важно.
