– У вас с собой эти клочки, доктор?
– Да, они у меня с собой, сэр.
– Как вы сохранили их, доктор?
– В лабораторной пробирке, наполненной спиртом.
Доктор вынул маленькую стеклянную пробирку из кармана и
вручил ее окружному прокурору.
– Это и есть те самые перья, вернее, клочки перьев, изъятые
вами из тела потерпевшего?
– Совершенно верно.
– Я прошу, чтобы они были представлены как улика в качестве
вещественного доказательства общественного обвинения номер один, – сказал
Бергер.
– Есть возражения? – спросил судья Донахью Мейсона.
– Возражений нет, ваша честь.
– Вы заметили что-нибудь еще, доктор?
– Руки потерпевшего, – продолжал доктор, – сжимали острый
как лезвие клинок кинжала. Его острие глубоко врезалось в пальцы обеих рук. Один
глаз был приоткрыт, другой закрыт. Покойный был полностью одет. На спине
покойного довольно обширный кровоподтек, имелось также обширное внутреннее
кровоизлияние.
– Смерть наступила сразу?
– Практически сразу.
– Вопросы, пожалуйста, – предложил Бергер.
Мейсон отрицательно покачал головой с оттенком крайнего
безразличия.
– Вопросов нет, – сказал он. – Я полагаю, что показания
доктора, без сомнения, дают полную картину происшедшего, как он увидел ее.
Гамильтон Бергер явно был удивлен.
– Перекрестного допроса не будет? – спросил он.
– Никакого перекрестного допроса, – отказался Мейсон с
улыбкой, подчеркивая всем своим видом, что после того, как были предъявлены
клочки страусовых перьев, изъятые из тела, любой перекрестный допрос был бы бессмысленным.
– Ваша честь, – произнес Гамильтон Бергер, – у меня есть
некоторые свидетельские показания, которые мне хотелось бы представить именно
сейчас, чтобы соединить их с вещественными доказательствами, представленными
доктором Ламбертом. Думаю, что, возможно, я отойду от обычного порядка
свидетельских показаний, и тем не менее я желал бы, чтобы именно сейчас были
предъявлены еще одни улики. Таким образом, я желал бы продолжить эту фазу
слушания дела прямо сейчас.
– Это дело расследуете вы, – сказал судья Донахью. –
Продолжайте его так, как вы считаете нужным. Я не знаю, регулирует ли закон
порядок свидетельских показаний, разве что в том случае, когда есть возражение,
необходимо доказать состав преступления до того, как будут представлены другие
аспекты дела, а в случае отсутствия возражений можно выслушать свидетельские
показания и связать их с делом позднее.
– Очень хорошо. Я прошу вызвать Фримэна Гэрли.
Фримэн Гэрли, в джемпере и комбинезоне, занял место
свидетеля, подойдя к нему широкими шагами человека, привыкшего к работе на
свежем воздухе.
Гэрли быстро ответил на обычные предварительные вопросы,
касающиеся его имени, рода занятий и места жительства. Он сообщил, что он
фермер.
– Так, а теперь ответьте, – продолжил Бергер с триумфальными
нотками в голосе, – вы когда-нибудь прежде видели обвиняемую, эту молодую
женщину, которая сидит позади своего адвоката и справа от помощника шерифа?
– Да, сэр, я видел ее прежде.
– Когда?
– Утром семнадцатого сентября.
– Где она была?
– Она была на юго-восточном конце моего ранчо.
– А теперь я бы хотел ознакомиться несколько более подробно
с вашим ранчо. У меня здесь есть карта, подлинность которой я определю позже,
но в данный момент я хочу ее использовать просто как схему и задать вам по ней
несколько вопросов.
– Да, сэр.
Бергер развернул карту.
– Вы узнаéте контуры на этой карте, вернее, вы можете
определить, что они означают?
– Да, сэр.
– Так что же?
– Они обозначают основные объекты моего ранчо. Вот здесь
отмечен дом, там – дорога и изгородь, а также расположение конюшни, здесь же
нанесены деревья и место, где около конюшни находится загон для скота.
– И все это должно обозначать то ранчо, на котором вы
пребывали утром семнадцатого сентября?
– Совершенно верно.
– И на этой карте все точно?
– Все точно. Абсолютно, сэр.
– Вы говорите, что видели обвиняемую в то время, о котором
идет речь?
– Да, сэр.
– Чем она занималась?
– Она ехала на машине по этой дороге.
– Давайте повесим карту на доску, – сказал Гамильтон Бергер,
– таким образом, чтобы вы могли подойти к ней и указать те места на ней, о
которых вы говорите. А теперь продолжайте.
Карту повесили, и Гэрли показал:
– Она остановила свою машину прямо здесь.
– Хорошо, пометьте это место на карте.
– Она вышла из машины, огляделась, затем открыла левую
дверцу машины и вынула лопату.
– А что она сделала потом?
– Вынула что-то еще из машины. Я не мог рассмотреть, что это
было. Какой-то черный предмет, что-то вроде футляра.
– Что-то, что выглядело как футляр от скрипки? – спросил
Бергер.
– Возражаю, вопрос наводящий и обязывающий. Попрошу суд дать
возможность свидетелю высказаться по поводу того, что он действительно видел, а
не того, что прокурор округа хотел бы, чтобы он видел, – вмешался Мейсон.
– Возражение поддержано, – сказал судья Донахью, – и суд
обращает внимание защиты на тот факт, что недостаток наводящего вопроса состоит
в том, что он вообще был задан. Поддержка возражения в отношении наводящего
вопроса на самом деле не способствует рассмотрению дела, поскольку свидетель
уже имел мысль подобного рода. Я попрошу и защиту воздерживаться от наводящих
вопросов (я не имею в виду перекрестный допрос) или задавать их только тогда,
когда по ходу дела не возбраняются наводящие вопросы. А теперь продолжим допрос
свидетеля, мистер Бергер.
– Я прошу прощения, ваша честь, – извинился Бергер. – Вы
можете описать черный предмет, мистер Гэрли?
– Ну, это было что-то вроде какого-то футляра. Что-то вроде
футляра от ружья, только другой. Он был черный, и форма его была не такая, как
у ружейного футляра.
– Очень хорошо. Что произошло далее?
– Эта молодая женщина перебросила вещи через изгородь и
затем… и затем, ну, в общем, потом она задрала юбку, так, наверх.
