Мейсон устремил на Деллу Стрит вопросительный взгляд.
– Похоже, задачка для мистера Каллендера, – сказала она.
– Или для нас, – заметил задумчиво Мейсон. – Боюсь, нам
придется заняться этим, Делла. Эта шутка насчет пулевого…
На столе Деллы Стрит пронзительно зазвонил телефон. Она
подняла трубку.
– Хорошо, Герти, что там? Минуту. – Секретарша обернулась к
Перри Мейсону. – Там еще один человек хочет вас видеть насчет лошади, –
доложила она.
– Как его имя?
– Артур Шелдон.
– Ну, послушаем, что нам поведает мистер Шелдон, Делла.
Скажи Герти, пусть пропустит его. Можно подумать, что мы содержим здесь платную
конюшню.
Артур Шелдон выглядел лет на двадцать семь – двадцать
восемь. Карие глаза, светлые волосы. Это был мужчина с порывистыми нервными
движениями и телеграфно-быстрой манерой говорить.
– Доброе утро, мистер Мейсон. Очень любезно с вашей стороны,
что вы согласились принять меня. Меня зовут Шелдон, Артур Шелдон. Я могу в
нескольких словах сказать, что мне нужно. Здесь только что был Джон Каллендер.
Что ему было надо? Что он сказал?
Мейсон улыбнулся.
– Даже если бы я знал, что вас интересует, и это было бы в рамках
закона, я бы вряд ли смог разгласить информацию, которая вам нужна.
– О-о, извините, – выпалил Шелдон, покраснев. – Я не
сообразил, как это получше сказать. Послушайте, мистер Мейсон, вы ведь не
хотите отдать ему лошадь, правда?
– Нет, – ответил Мейсон и затем добавил: – Пока нет.
– Не делайте этого. Пожалуйста, не делайте этого. Это не его
лошадь. Он отдал ее Лоис. Послушайте, мистер Мейсон, вы ведь не его адвокат?
– Нет.
На лице Шелдона отразилось облегчение.
– Вот это здорово. Я хотел бы, чтобы вы стали нашим
адвокатом.
– Вашим?
– Ну, адвокатом Лоис.
– А в каком деле?
– Ну, в том деле, которое он так или иначе начнет.
– Давайте-ка говорить начистоту, – сказал Мейсон. – Если вы
пытаетесь всучить мне взятку, чтобы я отдал какие-либо конкретные вещи
определенному человеку под видом того, что вы хотите нанять меня в адвокаты…
– Нет, нет, вовсе нет. Я просто прошу, чтобы вы не отдавали
ему лошадь.
– А что хотите вы?
– Я хочу, чтобы вы стали адвокатом Лоис.
– В каком деле?
– Я уже в общих чертах объяснил вам. Я хочу, чтобы вы
поняли… Послушайте, мистер Мейсон, вы не поговорите с Лоис?
– Ну разумеется. Она может прийти сюда?
– Только завтра. Она работает в ночном заведении в Паломино.
Это небольшой городок в графстве Уокер-Бэйсин, недалеко от Бейкерсфилда.
Сегодня ночью она выступает, и у нее не будет времени, чтобы добраться сюда и
вернуться обратно, но она могла бы приехать завтра утром, если вы назначите ей
встречу.
– В какое время? – спросил Мейсон.
– В любое время после… Ну, скажем, после девяти. В любое
время между девятью и двумя.
– Может быть, в девять тридцать? – предложил Мейсон.
– Она будет здесь, – пообещал Шелдон. – Мистер Мейсон, я не
могу передать, как я благодарен вам. Если вам сейчас нужны деньги, я…
– Нет, – сказал Мейсон, – только после того, как я поговорю
с мисс Фентон. Как вам удалось достать мой адрес?
– Я шел вслед за Каллендером. Я шел за ним с того самого
момента, как он обнаружил этот адрес в газете. Мой номер в отеле «Ричмелл» по
коридору прямо напротив его. У меня номер 510, а у него 511.
Мейсон взглянул на него нахмурившись.
– Я узнаю о вашем деле больше, после того как переговорю с
Лоис Фентон. Пожалуйста, проследите, чтобы она не опоздала. Точно в десять
тридцать.
Когда Шелдон вышел, Мейсон обратился к Делле Стрит:
– Эта лошадь, и все эти претенденты на нее, и пулевая рана,
и танцовщица с веерами. Не хочешь проехаться, Делла?
– Куда?
– В Паломино.
– С удовольствием.
– Тогда поехали, – сказал Мейсон.
Глава 4
Первоначально Паломино представлял собой захудалый западный
городишко на перекрестке дорог. Затем, буквально на глазах, когда здесь стали
разворачиваться широкие строительные работы на огромной дамбе, городишко
разросся в настоящий город. Старые здания, ветхие и облупившиеся, отошли на
задний план, уступив место спешно возведенным деловым кварталам, состоящим из
павильонов, крытых площадок; старые грузовики-рефрижераторы превратились в
склады; время от времени вдоль улицы припарковывались трейлеры с фирменными
знаками на бортах.
Компания «Грэнд Миллинери» делала бизнес на контейнерных
перевозках. Компания «Элит. Готовое платье» расположилась в переоборудованном
грузовике, а отель «Рити» состоял из аккуратного фасада, за которым
располагалось четыре или пять крытых павильонов, поставленных рядами, как
армейские бараки.
Вытянутое облупившееся здание, известное как «Мейерс-Холл» в
те дни, когда еще в городках на дальних переездах время от времени устраивались
танцульки, теперь вмещало в себя шумный ночной клуб под названием «Трилистник».
Электричество превратилось со временем в самое дешевое из
имеющихся удобств, и фонари ярко освещали странное скопление людского жилья. На
переоборудованных товарных вагонах светились красные неоновые вывески, а на
стенах «Трилистника» художник изобразил трехлистное растение цвета яркой
зелени, казавшейся еще ярче в свете зеленых огней. Эти огни придавали всему
месту вид таинственный и причудливый. В двери ночного клуба входили и выходили
мужчины и женщины, напоминавшие жуткие очертания каких-то оживших призраков.
В самом клубе все было заполнено столиками, и только в углу
этого помещения, похожего на амбар, оставался квадрат свободного места, где
оркестр из пяти человек изображал музыку; ее грохот полностью возмещал
отсутствие какой-либо мелодии.
Перри Мейсон и Делла Стрит, которые благодаря своей
нездешней наружности смогли добыть столик недалеко от оркестра, обменивались
отрывочными фразами в перерывах между номерами программы и ревом музыки.
– Такое впечатление, что здесь вот-вот рванет динамит, –
заметила Делла Стрит, прихлебывая кофе, – все готово, и только… выжидают
момент.
– Здесь все может случиться, – сказал Мейсон.
К их столику, усмехаясь, приблизился широкоплечий мужчина с
огромными ручищами, в неказистом костюме, весьма широком в талии, но плотно
облегающем его мощные плечи.
