3 марта 1835 года в Сан-Джорджо был вторник, базарный день, а также последний день карнавала перед Великим постом. Городок наполнился празднующими, гостями и купцами, всюду царила сутолока. Вот и четырнадцатилетняя Франческа Тонзо пришла из соседней деревни Монталенге продавать яйца на рыночной площади. Домой она так и не вернулась. Родители отправились в город на поиски дочери. Возможно, Орсолано думал, что его с девочкой не заметят в карнавальной толчее, но свидетели сразу вспомнили, что именно он купил яйца у Франчески на рынке и что в последний раз ее видели вместе с Джорджо, когда они направлялись в лавку за деньгами. Но когда родители пришли в магазин Орсолано, он грубо выставил их вон.
Убитые горем родители подали жалобу в магистрат, после чего Орсолано вызвали на допрос. Он утверждал, что заплатил Франческе, а затем девочка отправилась домой, и, возможно, по дороге ее ограбили, – весьма правдоподобный вариант развития событий. Обыскать дом Орсолано не представлялось возможным: недоставало вещественных доказательств. Орсолано тем временем укрылся в доме своего дяди, где попросил денег и приготовился пуститься в бега. Не очень ясно, что произошло дальше, но, похоже, будто заподозрившие неладное граждане ворвались в магазин Орсолано и обыскали его сами, обнаружив пару обуви, женский чепец и клочок ткани, которые родители опознали как вещи, принадлежавшие их пропавшей дочери. После более тщательного обыска лавки в чулане заметили свежие пятна крови, которые, очевидно, пытались смыть. Также был найден пропитанный чем-то влажным мешок, и, по предположениям, именно в нем перевозилось тело девушки.
В городишке закипело недовольство, люди требовали немедленно расправиться с «оборотнем», и ради безопасности Орсолано пришлось перевезти в ближайшие полицейские казармы, чтобы снова допросить. Орсолано яростно отрицал убийство девочки и утверждал, что свежая кровь натекла от козла, которого он зарезал в тот день. Один из жандармов, допрашивавших Джорджо, сыграл «доброго копа» и угостил подозреваемого вином и граппой, предполагая, что преступник признается в содеянном и заявит о своей невменяемости. Алкоголь развязал Орсолано язык, и он в самом деле рассказал, как заманил Франческу в магазин, изнасиловал ее, расчленил, а затем отнес останки в мешке на берег реки в лесу. Жандармы начали поиски и в самом деле обнаружили части тела.
Орсолано признался, что заманил к себе в лавку еще и двух других пропавших девочек, изнасиловал, расчленил и разбросал куски тел по лесу, чтобы их съели дикие звери. Никаких следов не было найдено. Орсолано был обвинен в трех изнасилованиях с последующим убийством, а уже 10 марта 1835 года, через неделю после убийства, с должной оперативностью предстал перед судом. Его приговорили к смертной казни через повешение, а через неделю на площади Сан-Джорджо-Канавезе приговор был приведен в исполнение на глазах у толпы в десять тысяч человек, пришедших поглазеть на то, как убивают «монстра». Многие были разочарованы: еще бы, вместо свирепого великана-оборотня их взорам предстал тщедушный (всего-то 1,63 метра) паренек с бледной кожей, вполне спокойный и благовоспитанный на вид.
После казни тело Орсолано забрали три хирурга из Туринского университета и вскрыли труп для выявления аномалий, способных объяснить преступное поведение. Кроме увеличенного размера яичек, анатомических отклонений не наблюдалось. Гипсовый слепок, снятый с его головы, и ее карандашный набросок находятся на выставке в Музее анатомии человека имени Луиджи Роландо при Туринском университете
{243}.
Правосудие в Пьемонте вершилось быстро: с момента преступления до суда и казни прошло всего две недели. Однако на то, чтобы в эту эпоху, пограничную между старинными преданиями и современной историографией, за именем практически первого в Италии серийного убийцы потянулся шлейф из славы, слухов и легенд, потребовалось несколько больше времени. Пошли толки, что Орсолано ел мясо убитых им девочек и признался в этом. В конце концов эти слухи обросли подробностями о том, как Джорджо рубил тела жертв на мелкие кусочки, делал из них сосиски и продавал в своем магазине. На местном диалекте Орсолано прозвали Jena di San Giorgio – «Гиеной из Сан-Джорджо», а горожан окрестили mangiacristiani – «поедателями христиан», или каннибалами.
Джорджо стал героем преданий и страшилок, которыми пугают детей. Согласно легенде, Орсолано заманивал ребятишек к себе в лавку бесплатными колбасами и другими лакомствами, которые выкладывал на прилавке, а поймали его, когда один из покупателей нашел в салями кончик пальца ребенка. К началу ХХ века по мотивам истории о «Гиене из Сан-Джорджо» поставили популярную в Пьемонте детскую пьесу для кукульного театра; в тридцатых годах постановку запретил Муссолини, однако уже в восьмидесятых она опять игралась на сценах местных театров. Недавно делом первого серийного убийцы Италии вновь заинтересовались итальянские СМИ и массовая культура
{244}.
Мануэль Бланко Ромасанта, «Оборотень из Альяриса». Испания, 1852 г.
Мануэль Бланко Ромасанта убил четырнадцать человек в автономном регионе Галисия на северо-западе Испании. Родился Ромасанта в 1809 году и до шести лет воспитывался как девочка – деталь, характерная для детства многих серийных убийц
{245}. Например, мать американского маньяка Генри Ли Лукаса в первый день в школе отправила его на уроки одетым как девочка: в платье и с длинными волосами, завитыми в локоны. Спустя годы Лукас ее убьет. Серийного убийцу Оттиса Тула – сообщника Лукаса по преступлениям – мать в детстве тоже наряжала в платья. Кэрролла Эдварда (Эдди) Коула, на счету которого пятнадцать жертв, одевали в отделанные рюшами платья с подъюбниками (как «мамину малышку») и в таком виде заставляли подносить гостям напитки. К Джону Уэйну Гейси применяли весьма унизительное наказание: он должен был носить нижнее белье своей матери. Известно также, что как девочек в детстве одевали и множество других серийных убийц, включая Дойла Лейна, Чарльза Олбрайта и Чарльза Мэнсона (если считать его опосредованным серийным убийцей, так как преступления совершал не он, а члены основанной им секты)
{246}.
По всей видимости, над Ромасантой издевались в школе и даже во взрослом возрасте, так как ростом он не вышел (чуть больше 150 сантиметров). В конце концов он женился и начал работать портным (когда читаешь о преступлениях, совершенных до XX века, создается впечатление, что все как один работали портными; та же ситуация происходит с современными дальнобойщиками). Также Мануэль подрабатывал в приграничных горах проводником и торговцем (а возможно, и контрабандистом).
