Затем Бейкер сообщил, что в понедельник, скорее всего, уедет из города, и спросил свидетеля, не хочет ли тот отправиться с ним. Когда свидетель поинтересовался, кем он собирается работать в соседнем городе, Бейкер ответил, что может попробовать себя в роли мясника.
В тот же вечер, в восемь тридцать, человек из поисковой группы, прочесывающий хмельники, заметил светлый локон девочки. Он начал приглядываться, а потом не смог поверить своим глазам: прямо перед ним была насаженная на шест детская голова. Так нашли Фанни Адамс.
В протоколе заседания есть небольшая запись со слов свидетеля, показывающая всю степень ужаса, который испытала поисковая группа: «Томас Гейтс засвидетельствовал, что нашел голову девочки в хмельнике. Она находилась на виду, ничем не прикрыта. Тело свидетель тоже нашел, примерно в семнадцати метрах от головы. По его замечаниям, тело разрезали и выпотрошили.
Чарльз Уайт подтвердил вышеизложенное утверждение и заявил, что недалеко от того места, где лежали останки, он также нашел висящую на изгороди шляпку девочки.
Согласно показаниям столяра Гарри Аллена, в поле рядом с хмельником он нашел сердце и руку. Они лежали под изгородью, прикрытые наломанными ветками. Также свидетель обнаружил легкие.
Томас Суэйн, сапожник, нашел в клеверном поле на противоположной стороне луга левую ногу.
Джозеф Уотерс, полицейский констебль, нашел глаз на дне реки Уэй, возле моста, над Бруд-фладом со стороны Элтона. Второй глаз нашел констебль полиции Мастермен в той же реке.
Уильям Генри Уокер, художник, живущий в Элтоне, нашел камень, испачканный кровью, с остатками волос на нем и небольшим кусочком плоти».
Врач, проводивший вскрытие, сообщил: «На черепе обнаружена трещина. Я заметил также следы от ушибов и два синяка: один с правой стороны головы, другой – с левой. Правое ухо отрезано. От середины лба над переносицей идет порез вплоть до нижней челюсти, повреждены все мышцы и сосуды этой области. Причиной смерти стали раны на голове. Оба глаза вырезаны. На левой стороне лица порез идет от виска, чуть выше уха и до края нижней челюсти. У ребенка обнаружена проникающая рана на щеке прямо сквозь сосуды и мышцы, идущая до угла рта. На грудной клетке обнаружено три пореза: самый длинный семь сантиметров, поменьше пять и самый маленький два с половиной сантиметра. В подмышечной впадине обнаружен порез мышечных волокон. Предплечье отрезано в области локтевого сустава. Левая нога почти отрезана в области тазобедренного сустава. На ее передней части виден глубокий порез на бедре, затронувший мышцы и сосуды. Левая нога отрезана в области голеностопного сустава. Глубокое рассечение на грудной клетке сбоку справа: нож вошел между четвертым и пятым ребром. Порез под мышкой с правой стороны, не затронувший мышцы. Правая нога оторвана от туловища там, где крестец соединяется с тазовыми костями. Все содержимое таза и грудной клетки полностью удалено. Я нашел пять порезов в печени и три в легких; сердце вырезано и отделено от крупных сосудов, то же самое с селезенкой, грудь отрезана и отсутствует. Также мной обнаружен вывих позвоночника между позвонками грудного и поясничного сегментов. Причинные места отсутствуют. Их так и не нашли».
Бейкер все еще пил со своими коллегами-приятелями в пабе, как туда начали заходить люди, вернувшиеся с поисков, с новостями об убийстве. Они говорили, что Бейкера ищут. Один сельчанин подошел к Фредерику и сказал прямо: «Говорят, вы убили девочку и отрезали ей голову. Вас ищет полиция». Получив совет спуститься вниз и сдаться органам власти, Бейкер ответил: если полиция хочет с ним поговорить, то сама его найдет. Так и вышло.
Когда Фредерика взяли под стражу, он настаивал на своей невиновности и заявил, что готов пойти с ними куда угодно. У него обнаружили и конфисковали нож. Он признал, что давал детям полпенни, и сказал, что часто делал так по привычке, когда отправлялся на прогулку. Полицейские заметили, что брюки и носки Бейкера насквозь мокрые, на что он ответил, что часто ходит по сырым местам, когда гуляет по округе. Но Фредерик не смог объяснить, откуда у него на брюках и манжетах рубашки засохшая кровь. В то время судебная медицина все еще не могла отличить высохшую человеческую кровь от животной.
Тем временем полиция обыскала его рабочий стол и нашла дневник. В нем была свежая запись от 24 августа 1867 года: «Убил маленькую девочку. Было чудесно».
Адвокат Бейкера, мистер Картер, позже утверждал, что Фредерик намеревался написать: «[Кто-то] убил маленькую девочку. [Сегодня] было чудесно», имея в виду погоду. Он также говорил следующее: «В Королевском пруду утонул ребенок» – это другая запись. Возможно, она могла звучать так: «Утопил маленького ребенка в Королевском пруду»… Слово „чудесно“ встречается в дневнике сто шестьдесят два раза в совокупности за семьдесят четыре дня, но если взглянуть на январь, февраль и март, то там это слово совсем отсутствует».
Картер утверждал, что Бейкер сумасшедший: сама природа преступления указывала на безумие того, кто его совершил. Защита вызвала свидетелей, чтобы они дали показания о психическом здоровье Фредерика и рассказали о его семье. Бейкер вырос в соседнем городе под названием Гилфорд. Его семья и знакомые из Гилфорда рассказали, что в детстве он был болезненным и нервным, постоянно наблюдался у врача, а еще его мучили головные боли и частые носовые кровотечения. В школу Бейкер пошел, лишь когда ему исполнилось двенадцать лет. В шестнадцать слег с тифом.
Когда Бейкер начал работать в адвокатской конторе, то по возвращении домой часто жаловался, что его обязанности превышают умственные способности. В 1865 году он разошелся с девушкой, впал в уныние и заговорил о самоубийстве. Его племянник находился в психиатрической лечебнице. Отец Фредерика за четыре года до этого пережил сильный нервный срыв и лежал в больнице.
Друг детства Бейкера из Гилфорда описывал его так: «Он вел себя странно. Ходил с мрачным лицом. Мог внезапно прервать разговор и начать смеяться. Я знал, что они с девушкой помолвлены. Но потом он сказал, что помолвка расторгнута. После этого я видел, как он мчится по улице со скоростью восемь километров в час… Раньше Фредерик говорил, что сведет счеты с жизнью. И я ни разу не слышал, чтобы он угрожал кому-нибудь насилием, кроме себя самого».
Семейный врач засвидетельствовал, что отец Фредерика вел себя агрессивно: «Подсудимый был очень болезненным ребенком. И весьма чувствительным… Стоило заговорить с ним о чем угодно, как он краснел, а губы начинали подрагивать. Всего четыре года назад у его отца случился приступ острой мании. Он был жестоким. Его терзали галлюцинации. В день, когда мы впервые познакомились, он попытался ударить свою дочь кочергой, но ему не позволили. Также он пытался применить насилие и к другой женщине. За год или два до того, как он покинул Гилфорд, я заметил изменения в поведении заключенного. Я всегда считал его слабоумным, и эта черта усугублялась проявлениями безумия в семье.
Из очень слабого человека он превратился в самохвала. По виду Фредерика можно сказать, что меры он не знал. Мания убийства бывает двух видов. Человек может убить своего надзирателя, а может иметь сильное желание убить вообще кого угодно. Обе проистекают из болезней ума».
