Когда Жозефа Ваше привезли к Эмилю Фурке для допроса, следственного судью сразу же поразило его странное напыщенное поведение. Фурке заметил, что в Жозефе сидит какая-то беспокойная искра, проявляющаяся в лицевых тиках и постоянно блуждающем взгляде; из-за воспалившейся раны на голове из уха вытекал неприятно пахнущий гной; выражение его лица постоянно менялось, отчего перекошенный, истекающий слюной монстр с безумными глазами превращался во вполне нормального, вдумчивого, дружелюбного и располагающего к себе человека. Ваше обладал воистину артистическим чувством собственного величия. Несмотря на увечья, он мог замереть и позировать как модель, выставляя напоказ свою «хорошую сторону» – что он впоследствии и делал для многих фотографий для прессы, на которых сидел, сжимая в руке «ключи от рая», предоставленные ему тюремными охранниками, а на голове у него красовалась белая кроличья шапка, символизирующая невинность. У Ваше имелись небольшие трудности с речью из-за лицевого тика, а в остальном он казался Фурке умным, но подозрительным, так как упорно отрицал совершение какого-либо преступления, кроме «ребяческого» нападения на женщину, за которое он (по его мнению) был наказан слишком сурово.
Историк медицинских наук Дуглас Старр в своей недавно вышедшей книге «Убийца пастушат», где приведены точные факты по делу Ваше, пишет, что неизвестно, читал ли Фурке главу о допросах психопатов в «Руководстве для судебных следователей как системе криминалистики» Ганса Гросса 1893 года – одном из многочисленных пособий по криминалистике и криминологическим методам, опубликованном немецкими и французскими специалистами, которые в период с 1870 по 1900 год начали приводить следственные методы к единому стандарту (как, например, и Александр Лакассань в карманном пособии «Руководство для судмедэкспертов, вызываемых на места преступлений»
{361}).
На протяжении всей истории человечества пытки были обычной процедурой для допросов, проводимых властями, и, хотя во многих европейских странах пытки незадолго до этого отменили, допрос подозреваемого по-прежнему носил типично враждебный характер и был сопряжен с угрозами, практически доходящими до пыток. В своем руководстве Гросс советовал следователям быть твердыми, но справедливыми, вести себя по отношению к подозреваемому дружелюбно, непредвзято и, прежде всего, беспристрастно, независимо от того, насколько ужасны обстоятельства преступления.
Также он советовал следователю отказаться от угроз, запугивания и любых враждебных эмоциональных выпадов в сторону заключенного: «Совершенно необходимы спокойствие и отсутствие страсти. Сотрудник полиции, что становится одержим или теряет самообладание, самолично отдается в руки обвиняемого, если последний, будучи мудрее полицейского, сохраняет хладнокровие или даже, проявив прозорливость, намеренно раздражает своего расспросчика, желая взять над ним верх»
{362}.
Гросс советовал допрашивающему установить связь с заключенным и помочь ему освободиться от бремени вины, сделав процесс признания приятным для подозреваемого, и утверждал следующее: «Мы должны всячески им способствовать и облегчать их задачу. Кто всегда видит в обвиняемом падшего брата или несправедливо подозреваемого, тот будет допрашивать хорошо». Современная американская полиция часто пользуется подобным методом: «Будь мужчиной, сними груз с души и сразу же почувствуешь себя гораздо лучше…»
Допрос Ваше был проведен Фурке идеально, как по учебнику, – именно так советовал это делать Гросс и так бы предложило сегодня ФБР
{363}. Согласно «Вестнику ФБР» за 2012 год, лучшая стратегия допроса психопата и получения признания заключается в том, чтобы сыграть на его предрасположенности к скуке и потребности в острых ощущениях, тем самым поддерживая вовлеченность в процесс. «Сотрудники правоохранительных органов должны замечать ранние проявления скуки у психопата и быть готовыми применить стратегии стимуляции и поддержания интереса у подозреваемого». Рекомендуется предоставлять подозреваемым-психопатам возможность записывать идеи и комментарии для обсуждения или выступить в роли учителя и рассказать о преступном поведении, а также выразить свое мнение о преступлении
{364}.
Следователи и психологи подчеркивают важность изучения биографии подозреваемого и особенно деталей его преступлений. Если следователь допустит фактическую ошибку относительно событий жизни преступника или его преступлений, даже если подозреваемый отрицает свою причастность к ним, – это может обидеть или даже оскорбить психопата, и он заскучает. Статья ФБР призывает следователей быть спокойными и собранными, особенно на этапе формирования первого впечатления – решающей стадии для допроса. Если дознаватель нервничает или суетится, это немедленно воспринимается подозреваемым как слабость, и он может потерять интерес к участию в «игре» со следователем. ФБР призывает подогревать интерес и менять правила игры, иначе объект может перестать обращать внимание на происходящее или откажется сотрудничать. Из-за своей самовлюбленности и невероятно раздутого чувства собственного достоинства психопат всегда будет воспринимать следователя как низшего по отношению к себе. ФБР советует дознавателям забыть о самолюбии.
«Во время прошлых успешных допросов серийные убийцы-психопаты хвалили свой интеллект, сообразительность и умение оставаться на свободе в отличие от других серийных убийц… Как бы неприятно это ни было, дознаватели должны быть готовы потешить самолюбие психопатов и предоставить им возможность хвастаться и поучать. Лучше подчеркнуть их уникальную способность измыслить столь впечатляющее преступление, совершить его и рассказать о содеянном, остаться на свободе, обмануть следователей и вызвать интерес у СМИ».
Поскольку психопаты склонны снимать с себя ответственность за свои действия и обвинять во всем жертву, дознаватель может сильно уменьшить серьезность обвинений, предположив, что жертва «сама напросилась». ФБР советует отказаться от давления на жалость к жертвам или их семьям: психопаты не испытывают сочувствия и не терзаются виной. Получается гораздо лучше, если выставить жертву виноватой во всем. Продолжая развлекать психопата, побуждая его говорить, хвастаться и читать нотации, дознаватель в это время тщательно собирает противоречивые заявления или выявляет доказательства.
Чтобы напугать и дезориентировать психопата, спросите, что он чувствует по отношению к жертве или относительно расследования и ареста. Психопаты не способны на «чувства» в нашем понимании и теряются, когда их просят описать эмоции, которые им не знакомы. Психопаты могут симулировать и выражать видимость эмоций, но не знают, как правильно описать их словами. Если высказать предположение, что в совершении преступления допущены ошибки, это может еще больше вывести психопата из равновесия и побудить его рассказать, что на самом деле убийство было провернуто с гораздо большей хитростью и ловкостью. Поддержание связи с психопатом или разделение общих взглядов будет работать до тех пор, пока дознаватель способен поддерживать иллюзию, что психопат является средоточием внимания. Опыт, мнения и характер следователя не представляют интереса для психопата: он сам стоит в центре собственной вселенной.
