Прошло еще двадцать минут.
Моррис, который был на нижней палубе, проверяя, как там "Вэнь Жуй", вскарабкался обратно на мостик. — Они почти закончили с переводом, — сказала она Ханту, переводя дыхание. — Может быть, еще пять минут, — оптимистично объявила она. — Тогда мы сможем отрезать "Вэнь Жуй" и маневрировать отсюда.
Хант кивнула, но она была уверена, что события пойдут другим путем.
Она не знала, что произойдет, но что бы это ни было, ей оставалось полагаться только на свои глаза, чтобы увидеть ход, который будет сыгран против нее. Океан оставался спокойным, плоским, как оконное стекло, таким же, каким он был все то утро. Хант и Моррис стояли бок о бок на мостике, вглядываясь в горизонт.
Из-за неподвижности воды они увидели следующий ход своего противника, когда он последовал всего через несколько секунд. Одинокий стремительный след под поверхностью, поднимающий пену, когда он неуклонно приближался, сокращая расстояние за считанные секунды: торпеда.
Шестьсот ярдов.
Пятьсот.
Триста пятьдесят.
Она рассекала оцепеневшую воду.
Моррис инстинктивно выкрикнула команды мостику, подавая сигнал тревоги о столкновении, сирены эхом разносились по всему кораблю. Хант, с другой стороны, замерла в эти последние секунды. Она почувствовала странное облегчение. Ее противник сделал свой ход. Ее ход будет следующим. Но была ли торпеда нацелена на "Вен Жуй" или на ее корабль? Кто был агрессором? Никто никогда уже не придет к согласию. Такие разногласия оправдывают войны. Мало кто мог сейчас предсказать, к чему приведет этот первый выстрел, но Хант могла. Она могла сейчас видеть что будет на годы вперед так же ясно, как торпеду, которая сейчас находилась менее чем в ста ярдах от правого борта "Джона Пола Джонса".
Кто был виноват в том, что произошло в этот день, будет решено еще не скоро. Война должна была быть на первом месте. Потом победитель определит виновника. Так было и будет всегда. Вот о чем она думала, когда попала торпеда.
17:13 12 марта 2034 года (GMT-4)
Вашингтон, округ Колумбия.
Чоудхури наклонился вперед со своего места, поставив локти на стол для совещаний и повернув шею к громкой связи в центре стола. Хендриксон сидел напротив него за компьютером, его руки зависли над клавиатурой, готовые записывать заметки. Эти двое получили приказы от Национального командования, которое теперь управляло ситуацией с самолетом президента. Перед визитом китайского посла в Белый дом в тот вечер советник по национальной безопасности изложил Чоудхури агрессивные условия переговоров, которые он должен был телеграфировать Линь Бао, что он теперь и сделал.
— Прежде чем мы согласимся передать "Вэнь Жуй" — вашим военно-морским силам, — начал Чоудхури, взглянув на Хендриксона, — наши F-35 в Бандар-Аббасе должны быть возвращены. Поскольку мы не те, кто спровоцировал этот кризис, крайне важно, чтобы вы действовали первыми. Сразу же после того, как мы получим наш F-35, вы получите "Вэнь Жуй". Нет никаких причин для дальнейшей эскалации.
Линия по-прежнему молчала.
Чоудхури бросил на Хендриксона еще один взгляд.
Хендриксон протянул руку, приглушил громкоговоритель и прошептал Чоудхури: — Ты думаешь, он знает? — Чоудхури покачал головой с не слишком уверенным "нет". Хендриксон имел в виду звонок, который они получили несколько минут назад. За последние сорок минут штаб Седьмого флота в Йокосуке потерял всякую связь с "Джоном Полом Джонсом" и его братскими кораблями.
— Алло? — сказал Чоудхури в динамик.
— Да, я здесь, — донеслось далекое эхо голоса Линь Бао на линии. В его голосе звучало нетерпение, как будто его заставляли продолжать разговор, который ему давно надоел. — Позвольте мне повторить вашу позицию, чтобы заверить, что я ее понимаю: на протяжении десятилетий ваш флот проходил через наши территориальные воды, он пролетал через воздушное пространство наших союзников, и сегодня он захватил одно из наших судов; но вы утверждаете, что вы потерпевшая сторона, а мы — те, кто должен умиротворять себя?
В комнате стало так тихо, что Чоудхури впервые заметил легкое жужжание галогенных ламп над головой. Хендриксон закончил расшифровывать комментарии Линь Бао. Его пальцы зависли над клавиатурой, готовые набрать следующую букву.
— Такова позиция этой администрации, — ответил Чоудхури, которому пришлось один раз сглотнуть, чтобы выдавить слова. — Однако, если у вас есть встречное предложение, мы, конечно, примем его во внимание.
Снова тишина.
Затем раздраженный голос Линь Бао: — У нас есть встречное предложение…
— Хорошо, — вмешался Чоудхури, но Линь Бао проигнорировал его, продолжая.
— Проверяйте. Оно только что было отправлено на ваш компьютер. —
Затем электричество отключилось.
Это было всего лишь мгновение, вспышка тьмы. Свет тут же снова зажегся. И когда они это сделали, Линь Бао больше не был на линии. Был только пустой гудок. Чоудхури начал возиться с телефоном, пытаясь дозвониться до оператора Белого дома, в то время как Хендриксон попытался снова войти в свой компьютер. — В чем дело? — спросил Чоудхури.
— Мой логин и пароль не работают.
Чоудхури оттолкнул Хендриксона в сторону. У него тоже ничего не получилось.
2
Затемнение
18:42 12 марта 2034 года (GMT-4)
Вашингтон, округ Колумбия, на пути в Пекин
Любой, кто пережил войну, мог бы сказать вам, где он был в тот момент, когда отключилось электричество. Капитан Сара Хант была на мостике "Джона Пола Джонса", сражаясь за то, чтобы удержать свой флагман на плаву, пытаясь игнорировать панические крики, доносившиеся с нижних палуб. Запястья Веджа были скованы гибкими наручниками на пояснице, когда его с завязанными глазами везли под вооруженным конвоем по летному полю аэродрома Бандар-Аббас. Линь Бао недавно вылетел из международного аэропорта имени Даллеса на самолете "Гольфстрим 900", одном из ряда частных самолетов, предоставленных в распоряжение членов Центральной военной комиссии.
За свою тридцатилетнюю карьеру Линь Бао время от времени летал на этих самолетах либо в составе делегации на международную конференцию, либо сопровождая министра или другого высокопоставленного чиновника. Однако никогда раньше за ним одним не посылали ни одного из этих самолетов, и этот факт свидетельствовал о важности миссии, которую он теперь выполнил. Линь Бао позвонил в Чоудхури сразу после взлета, когда стюардессы все еще были пристегнуты ремнями к своим откидным сиденьям. "Гольфстрим" набирал высоту, достигнув высоты в тысячу футов, когда он повесил трубку с Чоудхури и отправил зашифрованное сообщение в Центральную военную комиссию, подтверждая, что этот последний вызов был сделан. Когда он нажал отправить это сообщение, ответ последовал незамедлительно, как будто он щелкнул выключателем. Под ним рассеянные огни Вашингтона потемнели, а затем снова зажглись. Как моргание.
