Колчак перегнулся через стол и нежно схватил Фаршада за руку. — Вы не должны позволять ни тому, ни другому беспокоить вас. Возвращайся в свою комнату, ложись. К качению вы привыкнете. А шум? Это всегда помогало мне представить, что шум — это что-то другое.
— Например, что? — Скептически спросил Фаршад.
Донг, донг, еще пара льдин скользнула по корпусу.
— Колокол, возвещающий об изменении времени.
23:47 22 мая 2034 года (GMT+8)
Южно — Китайское море
Стук в его дверь.
Середина ночи.
Линь Бао застонал, садясь. Что это может быть сейчас? он задумался. Такие перерывы в его сне стали обычным делом. Прошлой ночью у командиров двух эсминцев в его боевой группе возник спор относительно порядка их построения, который Линь Бао должен был разрешить; накануне вечером было неожиданное предупреждение о погоде, тайфун, который, к счастью, так и не материализовался; затем пропущенное окно связи с одной из его подводных лодок; прежде чем это избыток жесткой воды в одном из реакторов его корабля. Список расплывался в его недосыпающем сознании. Если Линь Бао стоял на пороге великого момента в истории своей страны, то это было не так. Линь Бао чувствовал себя поглощенным мелочами своего командования и был убежден, что он никогда больше не сможет наслаждаться полноценным ночным отдыхом.
Тем не менее, он почувствовал небольшой прилив удовлетворения от того, что сложная смесь киберкокрытия, стелс-материалов и спутниковой подделки позволила его флоту хорошо спрятаться. Хотя американцы, несомненно, подозревали, что они направляются в район китайского Тайбэя, их старый противник не смог разработать точные данные о прицеливании, необходимые для контрманевра. В конце концов, американцы их найдут. Но к тому времени будет уже слишком поздно.
— Товарищ адмирал, требуется ваше присутствие в боевом информационном центре.
Линь Бао проснулся от очередного стука.
— Товарищ адмирал — Линь Бао распахнул свою дверь. — Я услышал тебя с первого раза, — рявкнул он молодому моряку, которому было не больше девятнадцати и который выглядел таким же невыспавшимся, как и адмирал. — Скажи им, — он кашлянул, — скажи им, что я иду. Моряк коротко кивнул и поспешил по коридору. Одеваясь, Линь Бао пожалел о своей вспышке гнева. Это было проявлением напряжения, в котором он находился. Показать это напряжение своей команде означало показать им свою слабость, и они испытывали такое же напряжение. За последние три недели, с тех пор как они погрузились во тьму, авианосная боевая группа "Чжэн Хэ" — вместе с тремя другими ударными группами ВМС, элементами сил специального назначения Народной армии, стратегическими бомбардировщиками наземного базирования и гиперзвуковыми ракетами ВВС — все сошлись в петле вокруг китайского Тайбэя, или Тайваня, как настойчиво называл его Запад. Хотя командование Линь Бао оставалось скрытым, он почти чувствовал, как огромная американская глобальная сеть наблюдения нащупывает его точное местоположение.
Операция, разработанная министром Чан Кайши и одобренная Постоянным комитетом Политбюро, проводилась в два этапа, каждый из которых соответствовал одной из знаменитых аксиом Сунь-цзы: первая: пусть ваши планы будут темными и непроницаемыми, как ночь, и когда вы начнете действовать, действуйте, как молния. Столь же драматично, как исчез китайский флот, он вскоре снова появится вокруг Тайваня, двигаясь подобно той пресловутой молнии. Никогда прежде ни одна нация не концентрировала свою военную мощь с такой скрытностью. Потребовались бы недели или даже целый месяц, чтобы американцы или любая другая держава разместили боевые средства для противодействия ему. Вторая фаза плана министра Чана также была основана на Сунь-цзы: высшее искусство войны состоит в том, чтобы подчинить своего врага без боя. Министр Чан полагал, что внезапное появление его войск у побережья поставит Законодательный Юань, руководящий орган так называемого Тайваня, только перед одним выбором: голосование о роспуске с последующим присоединением к Народной Республике. Не нужно было бы делать ни одного выстрела. Когда министр Чан предложил свой план Постоянному комитету Политбюро, он утверждал, что столь внезапное окружение Тайваня приведет к бескровному мату. Хотя некоторые члены комитета относились к этому скептически, в том числе Чжао Лэцзи, вызывающий большой страх восьмидесятилетний секретарь Центральной комиссии по проверке дисциплины, в конечном счете большинство доверилось министру Чану.
Линь Бао вошел в боевой информационный центр и обнаружил, что министр Чан ждал его по защищенной видеоконференции. — Товарищ министр, — начал Линь Бао, — рад вас видеть. — Когда "Чжэн Хэ" отключился, они продолжали переписываться по электронной почте, но из соображений безопасности не разговаривали. Когда они снова увидели друг друга, воцарилось неловкое молчание, как будто каждый оценивал напряжение другого.
— Я тоже рад вас видеть, — начал министр Чан, который затем похвалил Линь Бао и его экипаж за их исключительное поведение, не только в том, что они вывели боевую группу авианосцев "Чжэн Хэ" на позицию — безусловно, сложная задача, — но и в том, что они ремонтировали свой корабль на ходу, так что он был готов одержать великую победу. Министр продолжал и продолжал. Чем больше поздравлений он осыпал экипажем "Чжэн Хэ", тем больше это выбивало Линь Бао из колеи.
Что-то было не так.
— Вчера поздно вечером Законодательный орган Юаня назначил экстренное заседание, — сказал министр Чан. — Я ожидаю голосования за роспуск в ближайшие дни… — Его голос начал слабеть, даже задыхаться. — Наш план, кажется, складывается… — Он ущипнул себя за переносицу и крепко зажмурился. Он сделал долгий, тяжелый вдох, а затем, более обреченным тоном, добавил: — Однако есть одна проблема. Американцы пригрозили ядерным ударом — вы, без сомнения, слышали.
Линь Бао не слышал. Он бросил взгляд на одного из своих аналитиков разведки, который сидел на расстоянии вытянутой руки от него. Последние двенадцать часов у них не было связи. Молодой моряк немедленно открыл домашнюю страницу "Нью-Йорк таймс" на несекретном ноутбуке. Заголовок был набран самым крупным и жирным шрифтом: "Если есть красные линии, то возможен вариант с ядерным оружием", — говорит президент. Статья была подана несколькими часами ранее.
Линь Бао не знал, как ответить министру Чану. Все, о чем он мог думать, это предоставить последнюю информацию о боевой группе авианосцев Чжэн Хэ, поэтому он начал говорить механически. Он проверил готовность своих летных экипажей, размещение своих надводных кораблей сопровождения, расположение приписанных к нему подводных лодок. Он шел все дальше и дальше. Но когда он рассказал об этих технических деталях, министр Чан начал нервно грызть ногти. Он уставился на свои руки. Казалось, он почти не слушал.
Затем Линь Бао выпалил: — Наш план остается хорошим, товарищ министр.
Министр Чан взглянул на него и ничего не сказал.
Линь Бао продолжил: — Если Законодательный орган Юань проголосует за роспуск, американцы не смогут нанести по нам удар. Они не настолько наглы, чтобы нападать на нас из-за голосования, проведенного кем-то другим .
