— Пока нет, мэм.
Хант нетерпеливо взглянула на часы. — Господи, тогда позвони "Левину" или "Хуну". Посмотрим, смогут ли они.
Радист оглянулся на нее, широко раскрыв глаза, как будто искал в себе мужество сказать то, что он не мог произнести.
— Что такое? — спросил Хант.
— У меня ничего нет.
— Что значит — у тебя ничего нет? — Хант взглянула на Морриса, которая, казалось, тоже нервничала.
— Вся наша связь отключена, — сказал радист. — Я не могу вызвать "Левина"или "Хуна"…. У меня никого нет.
Хант отстегнула портативную рацию, которую она пристегнула к поясу, ту, которую она использовала для связи с мостиком, когда была на нижней палубе "Вэнь Жуй". Она нажала и отключила телефонную трубку. — Ты можешь выйти на любой канал? — Спросила Хант, впервые выдавая небольшой оттенок отчаяния в своем голосе.
— Только этот, — сказал радист, который поднял наушники, которые он слушал, и передал сообщение по циклу:
— Командующий ВМС США, это контр-адмирал Ма Цян, командующий авианосной боевой группой "Чжэн Хэ". Мы требуем, чтобы вы освободили захваченное вами гражданское судно. Немедленно покиньте наши территориальные воды…
14:22 12 марта 2034 года (GMT+4:30)
Ормузский пролив
Все экраны в кабине были выключены. Авионика. Оружие. Навигация. Все — темное. Связь Веджа замолчала за несколько минут до этого, что заставило его испытать удивительное чувство спокойствия. Никто с "Буша" не звонил. Здесь был только он, здесь, наверху, с неразрешимой проблемой. Самолет все еще летел сам по себе. Или, скорее, им управляли невидимые силы, которые плавно и осторожно маневрировали самолетом. Его спуск застопорился. По его оценке, он летел на высоте около пяти тысяч футов. Его скорость была постоянной, пятьсот, может быть, пятьсот пятьдесят узлов. И он кружил по кругу.
Он достал из своей дорожной сумки планшет, на который загрузил все региональные карты. Он также проверил компас на своих часах, хронометре Брайтлинг, который принадлежал его отцу. Сверившись с компасом и планшетом, ему не потребовалось много времени, чтобы точно вычислить, где он находится, а именно прямо над Бандар-Аббасом, местом расположения крупной иранской военной базы, охранявшей вход в Персидский залив. "Или Персидский залив, как они его называют", — подумал Ведж. Он наблюдал, как выжженная земля внизу медленно вращается, будто он летел по гоночной трассе в воздушном пространстве.
Существовал, конечно, небольшой шанс, что это отклонение его самолета было вызвано какой-то странной неисправностью в F-35. Но эти шансы были малы и уменьшались с каждой прошедшей минутой. Что было гораздо более вероятным, как считал Ведж, так это то, что его миссия была скомпрометирована, управление его самолетом взломано, а сам он превратился в пассажира этого рейса, который, как он все больше верил, закончится тем, что он окажется на земле на иранской территории.
Времени оставалось в обрез; в течение часа у него должно было закончиться топливо. У него был один выбор.
Вероятно, это означало, что в ближайшее время он не будет курить праздничный "Мальборо" на палубе "Буша". Итак, он потянулся между ног к черно-желтой полосатой рукоятке, которая была прикреплена к ракете в его катапультном кресле. "Вот оно", — чуть не сказал он вслух, подумав о своем отце, деде и прадеде, и все это за одно мгновение, которое потребовалось ему, чтобы потянуть за ручку.
Но ничего не произошло.
Его катапультное кресло тоже было выведено из строя.
Двигатель на F-35 издал легкий, замедляющийся стон. Его самолет начал сбрасывать высоту, штопором снижаясь к Бендер-Аббасу. Ведж в последний раз нажал на педали руля, нажал, а затем нажал на газ и потянул ручку управления. Затем он сунул руку под летный жилет, туда, где носил свой пистолет. Он схватил его за ствол так, что в своей хватке орудовал им, как молотком. И когда его самолет вошел в глиссаду по направлению к взлетно-посадочной полосе, Ведж начал ломать внутреннюю часть своей кабины, делая все возможное, чтобы уничтожить находящуюся в ней секретную аппаратуру, начиная с маленькой черной коробочки, расположенной у него за головой. Все это время она не переставала жужжать.
08:32 12 марта 2034 года (GMT-4)
Вашингтон, округ Колумбия.
Самолет Air Force One с президентом на борту пересекал Атлантику на обратном пути с саммита G7, последний раунд встреч которого был свернут из-за нарастающего кризиса. Приземление в Эндрюсе было назначено на 16:37 по местному времени, более чем через час после того, как Чоудхури поклялся своей матери, что будет дома, чтобы помочь забрать дочь своей бывшей жене. Получив отсрочку от одного кризиса, он вышел из Ситуационной комнаты и включил свой мобильный телефон, чтобы разобраться с другим.
— Сандип, я отказываюсь находиться в одной комнате с этой женщиной, — ответила его мать, как только Чоудхури объяснил. Он умолял ее о помощи. Когда она спросила подробности о том, что его задерживает, он не смог ответить, вспомнив, что Линь Бао хорошо знаком с его текстами. Его мать продолжала протестовать. Однако в конце концов Чоудхури настоял на том, чтобы остаться на работе, неуклюже добавив, что это "вопрос национальной безопасности".
Он повесил трубку и вернулся в Оперативный центр. Хендриксон и два его помощника сидели по одну сторону стола для совещаний, тупо уставившись в противоположную стену. Звонил Линь Бао, сообщая новости, которые еще не поступили от "Джорджа Буша – старшего" через штаб Пятого флота в Бахрейне до Центрального командования, а затем в Белый дом: иранская революционная гвардия взяла под контроль F-35, пересекающий их воздушное пространство, взломав его бортовой компьютер, чтобы посадить его.
— Где сейчас самолет? — Чоудхури рявкнул на Хендриксона.
— В Бандар-Аббасе, — рассеянно ответил он.
— А пилот?
— Сидит на асфальте, размахивая пистолетом.
— Он в безопасности?
— Он размахивает пистолетом, — сказал Хендриксон. Но затем он еще раз обдумал вопрос Чоудхури. Пилот был в безопасности, поскольку его убийство стало бы еще одной серьезной провокацией, на которую, как казалось, иранцы и их китайские пособники не были готовы пойти, по крайней мере, пока. То, чего хотел Линь Бао, было просто: обменяться. "Джон Пол Джонс" наткнулся на нечто ценное для китайцев — "Вэнь Жуй", или, точнее, на технологию, установленную на нем, — и они хотели вернуть эту технологию. Они были бы готовы организовать обмен через своих иранских союзников F-35 на "Вэнь Жуй".
Прежде чем Чоудхури успел прийти к каким-либо выводам, Линь Бао снова оказался на линии. — Вы обдумали наше предложение? — Чоудхури подумал о своих собственных более важных вопросах. С середины 2020-х годов, когда Иран присоединился к китайской глобальной инициативе развития "Пояс и путь", направленной на предотвращение финансового краха после пандемии коронавируса, они помогали проецировать китайские экономические и военные интересы; но каковы масштабы этого, казалось бы, нового китайско-иранского альянса? А кто еще принимал в этом участие? У Чоудхури не было полномочий обменивать F-35 на то, что могло показаться китайским шпионским кораблем. Сам президент будет решать, возможен ли такой обмен в ближайшее время. Чоудхури объяснил Линь Бао ограниченность своих полномочий и добавил, что его начальство скоро вернется. Линь Бао, казалось, не был впечатлен.
