— Ну теперь поняла, что зря, — призналась она, увидев его реакцию.
— Ты правильно поняла, переживать нечего. Все, или еще хочешь что спросить? — достаточно резко спросил он.
— Ваня, у тебя все хорошо? — У девушки стали выступать слезы, голос задрожал.
— У меня все прекрасно! — воскликнул он, разведя руками. — А у тебя, Мариш, как у тебя дела? — все тем же тоном говорил он. — Слезки текут, смотрю. — Он откатил нижнюю губу и стал говорить как с маленьким ребенком. — Что такое? Тебя пожалеть надо?
— Ваня, ты ведешь себя как урод! — пытаясь взять себя в руки, воскликнула Марина, вытирая слезы. — Я зря пришла.
— А я и есть урод, Мариш, и да, ты зря пришла! Если мне вдруг приспичит, я позвоню тебе, не переживай.
— Пошел ты, урод!
— Да я уже пришел, я уже тут.
Марина вышла из дома, захлопнув за собой дверь.
— А я и не говорил, что я идеален!
Иван прокричал ей вслед и кинул рюмку в дверь.
— Баран, а пить ты из чего будешь? — спросил он сам себя.
Он направился на кухню, налил коньяк в новый стакан, выпил, и на него, обрушились все переживания, которые он блокировал. Он стал думать о сыне, которого уже нет в стране, о друге, который лежит в больнице, о разводе, о девушке, которой перерезали горло, о бандите, которого он задушил, о Светлане, что просто его использовала. Это все сопровождалось воспоминаниями образов, всплывавших, как фотографии.
Просмотр новостей выступил последней каплей, которая прорвала плотину его брони. Иван сел на стул и запрокинул голову вверх, прижав затылок к стене, подкурил сигарету, которая усилила эффект алкоголя. Мысли исчезли, в голове воцарилась тишина, лишь одно сплошное чувство разбитости.
Он налил еще стакан и выпил его, ноги стали немного подкашиваться, и Иван решил пойти спать.
Расположившись на кровати, закрыл глаза, сознание начало смешиваться. И выпитый алкоголь на пустой желудок стал накрывать его волнами, и в этот момент зазвонил телефон.
С трудом открыл глаза и поднялся на локтях, взял телефон с тумбочки, номер был неизвестный.
— Алло? — сказал он заплетающимся языком.
— Братан, ты видел, как нас опрокинули по телику?
Иван услышал голос Кирилла, тот пытался пошутить, но даже по телефону было слышно, что Кириллу даются слова с трудом.
— Брат, как я рад тебя слышать! — крикнул Иван, у которого отступили все переживания.
— Взаимно, — все так же с трудом говорил Кирилл.
— Мне плевать на эти новости, то, что я слышу тебя, перекрывает все.
— Вань, как ты?
— Синий в катяхи, — посмеялся Иван. — Расскажи, как ты?
— Проснулся пару дней назад, в общую палату перевели сегодня, Андреевич был сегодня, все рассказал, пару дней, и должны выписать.
— Слава Богу.
— Вань, завтра праздник, приедешь ко мне?
— Да, обязательно.
— В полдвенадцатого жду тебя у входа в больницу, только не у центрального, а у внутреннего, в парковую зону, куда гулять пускают.
— Конечно буду, чего привезти?
— Вань, привези колы и пирожных, пожалуйста, только в темном пакете, незаметно, ок?
— Все, отдыхай, все будет!
Кирилл повесил трубку. Иван кинул телефон на кровать и уснул моментально от облегчения и радости.
Глава двенадцатая. Друзья
Иван, одетый в свой лучший костюм и лакированные туфли, с пакетом, полным пирожных и колы, заезжал на общую парковку больницы. Но на внутренний двор его не пускали на КПП. Желание показать Кириллу свою служебную машину было слишком велико, и поэтому он пошел через грязные методы — дал сотрудникам пару тысяч, и те с широкой улыбкой подняли шлагбаум.
Объезжая здание больницы с торца, он заехал в зону, где начинался парк, тропинки и скамейки. Он ехал медленно, буквально крался, высматривая Кирилла. Он не сразу его признал, так как он стоял к нему спиной, в синем махровом халате, и лишь когда повернулся в профиль, Иван узнал его. Он припарковался рядом с ним, наблюдая в боковое зеркало. Кирилл взглянул на машину, заценив, и отошел дальше, выглядывая на дорогу.
Иван вышел из машины.
— Что, брат, не признал? — спросил он с широкой улыбкой.
Кирилл обернулся и не поверил глазам, но, быстро приняв увиденное, с улыбкой ответил:
— Братан, я походу пару лет без сознания был.
Иван рассмеялся и хотел обнять Кирилла, но тот отступил резко назад. Это далось ему тяжело, он скривился и, выставив руку, тормозя Ивана ладонью, сказал:
— Тихо, тихо.
— Что такое?
Кирилл расслабил пояс на халате и развернул его перед Иваном. Под ним были спортивные штаны, футболка, а поверх всего этого — жесткий корсет с металлическими пластинами, который полностью фиксировал осанку, плечи, широкая застежка перекрывала весь живот Кирилла, и широкие лямки на плечах. Дышал Кирилл с трудом, был весьма аккуратен в своих движениях.
— Понял, брат, не трогаю тебя. — Иван махнул рукой. — Это все херня, главное, что живой.
— Да, с этим не поспоришь, — согласился Кирилл.
— Как я рад тебя видеть, — говорил Иван, ему хотелось обнять друга от переполняемых эмоций, поэтому аккуратно взял его за плечи, немного прижав, словно сахарную вату, боясь помять, сказал: — Встреча с тобой — это лучшее, что произошло за последнее время.
— Ну можно и покрепче было обнять, я все же не песочный, — пошутил Кирилл.
— Кирюх, не твой корсет, обнял бы так, что хребет поломал бы!
Они посмеялись. В этот момент из-за поворота заезжала скорая.
— Кирюх, надо отъехать, я на радостях дорогу перекрыл.
— Давай я на задние сиденья лягу, хоть на S-классе прокачусь.
— Погнали!
Иван открыл ему дверь, и Кирилл юркнул в машину, улегся в заднем сидении. После Иван быстро сел за руль, объехал центральную клумбу и развернулся.
— Ну что, братан, делать будем?
— Поехали покатаемся. До шести вечера я свободен, а там придет врач, а может и не придет, на вечерний обход.
— Так, а ты что, уже в общей палате?
— Да, я же говорю, пока был в отключке, уже и швы сняли, сказали, завтра-послезавтра отправят домой.
— Ну слава Богу, брат, это замечательно.
— Ладно, сейчас народу полно везде из-за праздника, поехали за город погуляем, мне расхаживаться надо.
— Принял.
Иван прогуливался с Кириллом вдоль парковой аллеи вокруг института, там было очень мало людей. Иван заехал в первый магазин, где купил спортивную мастерку для Кирилла, поскольку понимал, что парень, гуляющий в халате по парку на территории больницы, был нормой, но вот парень, прогуливающийся в халате на окраине города, — это уже совершенно другое.
