— А как вас зовут, капитан? А то я не успел со всеми близко познакомиться.
— Сергей Сергеевич я, товарищ полковник.
— Не переживайте, Сергей Сергеевич, — улыбнулся полковник. — Ругать вас не буду. Бандиты проверяли нас. Издали за мальчишкой смотрели. Это я опростоволосился, надо было муляж кинуть в снег, да за мальцом «ноги» приставить, тогда может быть и вышло чего. Но нет у нас времени на такую операцию, и людей нет. А мальчишка просто выбросил бы обратно муляж. Но так мы догадались, что есть пальчики на пистолете. Не зря бандиты мальчишку «зарядили» на поиски.
— То есть, будет ещё труп сегодня?
— Нет, не думаю, — Ткачёв почесал небритый подбородок. — У них планы другие. Но я о другом хотел поговорить, капитан. О вашей прошлой службе…
Румянцев неподдельно удивился.
— А что о ней говорить?
— А всё расскажите. От начала и до момента перевода сюда.
Сергей Сергеевич Румянцев был демобилизован из Военно-Морского Флота СССР за десять лет до начала Зареченских событий. Будучи командиром взвода, тогда ещё в звании старшего лейтенанта, он полгода прикрывал работу ЭОН-12 (Экспедиции особого назначения) в Республике Бангладеш после Индийско-Пакистанского конфликта. Там в Бенгальском заливе болталась ударная группа американского флота, всячески мешавшая освобождению фарватера около порта Читтагонг. Изрядно потрепав нервы «морским котикам» США, Румянцев был серьёзно ранен, и отправлен на родину.
После госпиталя, уже капитан Румянцев, напросился на службу в милицию в свой родной Зареченск. Орденоносного офицера направили в ГАИ, посчитав, что служба там не шибко пыльная и несуетная.
Сергей Сергеевич поначалу привыкал и осматривался, но затем стал замечать среди ГАИшников нездоровые тенденции к легкому обогащению, особенно на московской трассе. Естественно, об этом было доложено начальству. Начальство не оценило такое рвение и с этого момента у капитана начались неприятности, которые закончились ссылкой в специально созданный отдел «расследования и дознания» с кучей бюрократических проволочек.
Капитан мужественно выносил насмешки и неприязнь сослуживцев, пока не остановил в городе машину второго секретаря горкома партии. Второй секретарь был за рулём изрядно выпимши и грозил Румянцеву всеми неприятностями, которые только можно придумать. Сергей Сергеевич не внял пьяному бреду и права отобрал.
После этого случая начальник ГАИ Зареченска при первом удобном случае решил избавиться от Румянцева и такая возможность подвернулась. После решительной чистки управления ГУВД, капитана перевели в уголовный розыск вместе с его стажёром.
— Этот майор Скобцев — такая сука! — горячился Сергей Сергеевич, рассказав Ткачёву о своих приключениях. — В горкоме всем задницу лижет… А ему в ответ — лучшую технику… Вы видели их машины?! Прямо с завода, новенькие. Рации новые, форма новая… А у нас в управлении один Уазик более менее, остальные — просто хлам, чинить не успевают. Если доведётся бандитов догонять, то только на своих двоих…
— А как думаешь, капитан, могут твои бывшие сослуживцы бандитам помогать? За денежку большую, например…
Румянцев задумался.
— Не так, чтобы напрямую, но могут. Лишних вопросов задавать не будут. А если ещё и Скобцев попросит! Без проблем.
— А не знаешь, кто наиболее дружен с начальником ГАИ?
— Да все они там, — капитан ткнул пальцем вверх, — дружат.
— Сергей Сергеевич, а что можешь сказать о Поплутине?
— Майор — мужик нормальный. Опыта, конечно, у него мало. А что вы хотите? Ему майора-то дали совсем недавно. Я сам не видел, но говорят, когда проверяющий из главка приехал, то Поплутин был на территории. Мелкого карманника ловил. Его к расследованию после первого эпизода не допускали. Тут своя команда была. Так вот. Проверяющий команду песочил на всё управление, а тут капитан Поплутин карманника привёл. Этот из главка оперов разогнал, а Саше майора дал и поставил начальником. А на следующий день и меня с моим пионером подтянули.
— Пионер — это Нодия?
— Да. Георгий — мальчишка правильный, только горяч иногда. Больше, знаешь, чувствами думает, чем головой…
В это самый момент Нодия вернулся. Ткачёв прервал беседу с Румянцевым и обратился к лейтенанту:
— Георгий, у меня для вас очень сложное задание.
— Я готов! — моментально приосанился лейтенант. — Что нужно сделать?
Ткачёв взглянул на часы.
— В одиннадцать мы с капитаном будем производить обыск на квартире подполковника Шмелёва. Вы, в это время, выдвигаетесь к кафе «Ландыш». Два часа за кафе наблюдаете. Можете зайти внутрь и выпить чашечку кофе…
— Я не пью кофе.
— Тогда чаю, — поморщился Ткачёв. — Купите себе булочку. И внимательно смотрите. Только не изображайте из себя секретного агента — ваше поведение не должно бросаться в глаза… У вас девушка есть?
— Нет!
— Плохо, — улыбнулся полковник. — Возьмите с собой девушку из нашего управления.
Опера переглянулись.
— Что?! — не понял полковник.
— В управлении нет девушек, — ответил Нодия.
— А инспектора по несовершеннолетним?
— У них свои помещения на участках, — Лейтенант явно был против компании с девушкой, но Ткачёв настаивал.
— С девушкой будет естественно посещение кафе. Лейтенант — это приказ! У вас полчаса, чтобы одеться подобающе, найти спутницу и прибыть в кафе. В половине второго жду вас здесь с отчётом. Запоминаете всех, кто будет заходить в кафе с одиннадцати до часу дня. Обратите особое внимание на поведение бармена, директора… Как ведут себя, куда звонят и так далее. Приказ ясен?
— Так точно!
— Выполняйте…
Нодия сорвался с места так стремительно, что Ткачёв не успел закрыть рот. Румянцев хихикнул.
Глава 13
Ткачёв с Румянцевым проводили обыск на квартире Шмелёва. Андрей Викторович в общих чертах предполагал, что они могут найти, но вот на такую удачу надеялся мало. Хорошо, Хмель тогда подсказал, где надо искать, а то бы до утра провозились.
На столе, в присутствии понятых и совершенно пьяного подполковника, были разложены пачки денег, фото любовных игр Козырева и Шмелёвой, копии распоряжений из Москвы для первого секретаря горкома Зареченска и свернутые пленки негативов чертежей ракетных отсеков.
Румянцев под мутным взглядом Шмелёва составлял опись.
— Вы знаете что теперь с вами будет, Василий Ефремович? — Ткачёву было жалко подполковника.
Тот поджал губы, дёрнув подбородком.
— Да наплевать… Что будет, то и будет. Если я полный идиот, то отвечу за это.
Андрея Викторовича такой ответ не устроил. И причин для этого было несколько. Первая — не мог Шмелёв не знать о тайнике в квартире. Какие бы отношения с женой у него не были, но он здесь жил. Тайник, конечно, мудрёный, но не настолько, чтобы его совсем не замечать. Вторая причина — это то, что Шмелёв на вопросы: «это ваше?» отвечал коротким «да» и кивком головы. И делал это при понятых. Пусть и пьяный, но так поступать нельзя.
