Теперь будущее Димы Гладышева обрело четкие черты — постоянно скрываться. Но это была ерунда по сравнению с тюрьмой или со смертной казнью. Зависть?! Да кому она теперь нужна! Теперь только вырваться из этого лабиринта и раствориться на просторах. Да кто его найдёт под другим именем? Можно отрастить усы и бороду, очки нацепить и всё — нет Димы Гладышева. Пропал он. А пистолет выбросить где-нибудь с моста в реку. А где пересидеть пару месяцев, Дима и сам знает.
Так. Теперь быстро переодеться и в путь. Машину тестя взять и околицами выскочить за город, уж тропку он знает…
— А ты куда собрался, полковник?
Гладышев не просто вздрогнул, а содрогнулся всем телом — голос этого человека никогда не предвещал ничего хорошего.
— Я..
Раздался хлопок и пуля раздробила Диме колено. Он упал на пол и закричать не смог — рука в перчатке жестко закрыла ему рот, а что-то твердое надавило на рану так, что потемнело в глазах и парализовало тело от боли.
— Знаешь, полковник, мне совершенно всё равно то, о чём ты сейчас думаешь. Но ты меня обманул. И обманул очень подло. Сначала я тебе поверил, когда ты оклеветал Цыгана. Но бог с ним, он мне был уже не нужен. Потом я разрешил тебе убить… Елену Петровну. Впрочем, хрен с ней — она заигралась и на неё уже выходили милиционеры. Потом ты грохнул таксиста, но при этом потерял пистолет. Но почему ты меня не предупредил, что Ткачёв устроил засаду? И что везли не деньги, а сумку набитую рваными и старыми обоями?!
На рану надавило так, что Гладышев чуть не потерял сознание от боли.
— Не, не… Ты не отключайся. Это ещё не всё. Теперь я узнаю, что ты собирал на всех компромат. Но уже никого нет, понимаешь? Ткачёв со свей командой всех убил. Остался только ты и я. А ты как-то незаметно решил слинять. А что там у тебя?
Рука в перчатке полезла в карман к Диме и выудила паспорт.
— Посмотрим, кто здесь… Ба! Адамов Игорь Витальевич. Что, больно?
Гладышев пытался выдохнуть — да, но только хватал воздух губами, как рыба.
— Давай так, полковник, я тебе возвращаю твой новый паспорт и не забираю деньги. Катись ко всем чертям. Я тебе даже укол сделаю, чтобы ты боль не чувствовал полдня. Сядешь в машину своего убиенного тестя, и вали… Но, взамен, ты мне скажешь, куда дел свои материалы. Я просто проверю их — нет ли там моей физиономии. И не просто проверю, а ты поедешь со мной. Ну, что? Делать укол?
— Да, — еле слышно подтвердил Гладышев. Боль он терпеть не мог физически. Никакую.
— Тогда говори, где спрятал.
— Сначала… сначала укол, — пытался торговаться Дима, но безуспешно — боль пронзила тело в очередной раз. — Всё, всё… тайник в погребе на Иркиной даче. За банками с вареньем…
— Ключи от дачи?
— В кармане шинели…
Рука пошарила в кармане и вытащила связку ключей.
— Ну, вот…
Раздался хлопок и звяканье стреляной гильзы по полу. Гладышев почувствовал нестерпимую и удушающую боль, и чувствовал её ещё долгую минуту.
Рука в перчатке положила паспорт ему в карман, потом вложила пистолет в мертвую ладонь второго секретаря. Пистолет Гладышева был положен уже в его мёртвую ладонь.
— Тесть с зятем не поделили большие деньги…
Для пущей убедительности была разорвана пачка сторублёвок и купюры разбросаны по полу.
— Теперь в горком? — попытался уточнить Хмель, когда они с полковником вышли из здания ГАИ.
— Нет, — на ходу поменял план Ткачёв. — Едем в морг.
— Зачем?
— Осмотрим убитых тобой и моими коллегами агентов иностранных спецслужб.
— Ты тоже принимал участие…
— Хмель, не спорь! Правда, я не знаю, где в этом городе морг. Давай спросим?
Полковник остановил пробегающего мимо инспектора ГАИ.
— Сержант, не подскажете где тут у вас морг?
Инспектор от такого вопроса чуть не свалился без чувств.
— Улица Лазо, дом три, — отчеканил он и припустил обратно в здание.
— Ты знаешь, где это? — Ткачёв взглянул на Хмеля, выпучив глаза.
Агент потерял терпение.
— Андрей, хватит уже паясничать. Или ты с ума сходишь?
— А как тут не сойти с ума?! За четыре дня я навидался трупов больше, чем за всю свою прошедшую жизнь. Настрелялся вдоволь, потерял оперов, ставших мне близкими друзьями и застрелил женщину, которая мне нравилась и меня кормила… И тебя тоже, между прочим. А ещё — всё руководство этого города можно смело посадить. Начальник ГУВД в бегах, начальник ГАИ … ну, это опустим, а на первого и второго секретаря горкома партии столько материала, что Феликса Идмундовича, наверное, в гробу перевернуло! Руководитель закрытого ОКБ бросается на меня с заточкой! И это я ещё про прокурора города не говорю, который наглым образом порвал в клочья моё служебное донесение. Это что за город такой?! Это я в какую страну попал? В страну победившего социализма?!
Хмель прижал Ткачёва к себе и заткнул ему рот.
— Андрей, тише. Не кричи.
Агент понимал, что у полковника нервный срыв. Он усадил Ткачёва в машину и помчался по городу в поисках морга. Притормозив у магазина «Пиво-воды», купил бутылку дорогущего коньяка «Москва», немало удивившись, что в этом городе такое можно купить.
— Что это? — полковник не удержался от риторического вопроса.
— Пей, — скомандовал Хмель. — Только не всё сразу. Надо же, мне в магазине подсказали направление к моргу!
Патологоанатом — полный, высокий мужик в огромных очках, хмуро проводил их в холодильник для трупов.
— Сегодня смертушка собрала хороший урожай. Я такое в первый раз вижу…
Ткачёв осмотрел тела убитых налетчиков. Долго стоял над Марией, что-то нашептывая самому себе, потом обернулся к Хмелю.
— Я не вижу тут ещё одного персонажа — моего тёзку из кафе «Ландыш».
Хмель попытался возразить.
— А если твой тёзка не при делах?
Полковник ладонью подозвал агента.
— Ты видишь тут того бармена, что скручивал тебе руки во время твоего посещения?
— Да, — Хмель указал на тело, — вот он.
— Тот Андрюша, сказал мне, что они работают сутки через трое. Получается четыре бармена и хозяйка кафе, — Ткачёв указал на Марию. — Откуда она брала такую вкусную еду? Я особо не замечал, чтобы она дома стряпала. Сколько бы мы не разговаривали в доме, я постоянно поглядывал на окна дома Марии.
— Я замечал, — кивнул Хмель. — Иногда ты долго смотрел.
— Так вот. Мария проговорилась всего один раз, когда спросила у меня — насколько долго я пробуду в Зареченске. Тогда я подумал, что у неё возникли ко мне чувства, и она жалеет, что времени остается мало. Но в разговоре со вторым секретарём… помнишь?.. он сказал, что официально хозяйкой, то бишь, директором «Ландыша» числится его дочь — Ира. Кстати, жена Гладышева. А эта Ира, наверное, в кафе была всего пару раз. Но Шмелёва не просто так организовала это заведение и заказала оборудование. И случайный человек в кафе устроиться на работу не мог. Шмелёва знала Марию, а Мария знала Шмелёву. Тут есть ещё какой-то фактор, но о нём может знать Гладышев и бармен Андрюша.
