Перед дверью стоял немолодой усатый милицейский старшина.
— Здравия желаю, товарищ полковник. Я за вами.
Ткачёв не сразу сообразил.
— За мной?! Зачем?
Старшина смешно шевельнул роскошными усами.
— Так это… Первый секретарь горкома вас разыскивает. Совещание у него. Все уже собрались, только вас ждут.
— А вы кто?
— Старшина Ипатьев, товарищ полковник. Ваш персональный шофер. Скажу по секрету, то никто не знал где вас искать. Только товарищ майор Поплутин подсказал…
— Саша! Он живой?! — не сдержался от крика Ткачёв.
— Так точно. Час назад перевели в общую палату… Я вот к нему мотанулся — узнать, где вас можно найти. Всё управление на ногах — начальника потеряли… Первый секретарь страшно ругался на дежурного.
Ткачёв с криком «минуту, старшина» забежал в комнату, заметался в поисках одежды, но не стал переодеваться, а нацепил бронежилет и куртку, сунул ПБ в кобуру и спрятал в поленницу документы. Выскочил на улицу, прихватив свой портфель, и запер дом.
— Поехали, старшина!
По дороге к горкому Ипатьев рассказал Ткачёву, как его эксплуатировала жена Гладышева, и много чего ещё, правда, сбивчиво. И полковник решил, что он ещё поговорит со старшиной.
К горкому подъехали быстро и комфортно.
— Я жду вас, товарищ полковник, — улыбнулся Ипатьев, выключая мотор.
— Пройдите внутрь, старшина. Нечего в машине мерзнуть. — Ткачёв быстро «входил» в роль начальника.
Он пробежал на четвёртый этаж и не заметил в приёмной знакомого «бульдога».
«А новый первый секретарь быстро осваивается», — заметил Ткачёв, входя в кабинет.
— А вот и начальник ГУВД, — показал на него высокий мужчина в роговых очках. — Присаживайтесь, полковник.
За столом для совещаний уже сидели: Гриша, Рыков и неизвестный молодой человек в костюме. Высоким оказался новый первый секретарь горкома, буквально час назад прибывший из Москвы.
— Товарищ Ткачёв, в связи с тем, что в городе произошли крайне неприятные события, то среди населения может возникнуть недовольство, волнения и провокации. Ваши соображения по этому поводу…
— Я не силен в плане организации мероприятий по пресечению волнений среди населения, — сказал Ткачёв. — Насколько вам известно, то я оперативный работник по расследованию бандитских преступлений. Но могу уверенно сказать — ГУВД катастрофически не хватает людей и техники. Нужно, как минимум, человек сорок личного состава, пары небольших автобусов и десяток легковых машин для патрульной и оперативной службы. Тогда ГУВД сможет быстро реагировать на все проявления беспорядков. Так же архиважно, — Ткачёв козырнул знаниями из речей Ленина, — снабдить ГУВД средствами оперативной связи и личными системами защиты. Простите, но даже банальных наручников не хватает.
Первый секретарь записал что-то в блокноте.
— Необходимая техника и амуниция будут в ГУВД завтра, — сказал он. — А что делать с привлечением людей?
— Надо поднять дела уволенных в конце прошлого года сотрудников и пустить клич среди молодёжи. Может быть, комсомол нам поможет?
Молодой человек в костюме поправил галстук.
— Несомненно. Но молодежь надо заинтересовать. Например, выделением отдельных квартир для сотрудников МВД. Думаю, что в новых перспективах создания собственного ДСК — домостроительного комбината — это будет возможно.
— Очень хорошее предложение, товарищи, — первый секретарь поднялся. — Я выслушал всех и в ближайшее время мы найдём возможность выполнить ваши пожелания. Товарищ Ткачёв, вы не будете против, если завтра с утра я подъеду к вам в управление?
— Нет.
— Вот и хорошо. Спасибо, товарищи, все свободны.
Выходя из горкома, Андрей Викторович на ходу поговорил с Гришей и Рыковым. Оказалось, что прокурор города отстранен от должности и старший следователь пока занимает его должность. Гриша сообщил, что ему присылают двух молодых оперативников, и Ткачёв может пока на них рассчитывать.
— Как вас зовут, старшина? — Ткачёв сел в машину.
— Иван Иванович.
— Вы давно служите в ГУВД?
— Да, почитай, годков двадцать будет, — ответил Ипатьев, выруливая на дорогу.
Ткачёв удовлетворённо улыбнулся.
— Старшина, заезжайте за мной завтра часиков в семь утра…
Глава 23
Ипатьев подвёз Ткачёва к дому. Полковник поблагодарил старшину и отпустил домой, а сам остался стоять на улице, посматривая на дом Марии. Ему хотелось осмотреть его, и казалось, что именно в нём он найдёт ответы на оставшиеся вопросы.
Андрей Викторович подошёл к калитке с аркой и протянул руку, попробовав поискать ключи.
— Не надо, полковник, — неожиданно раздался голос Хмеля. — Нет там ничего.
Ткачёв резко обернулся и увидел рядом стоящего агента. Тот, едва заметно хмурясь, протянул ему связку ключей.
— Я всё обыскал, пока ты спал, а потом ездил в горком. Нет там ничего, — повторил Хмель. — Будто она там и не жила.
— Но я сам видел её… И ты видел. Или?
— Вот именно, — кивнул агент, — или… Она только делала вид, что живёт в доме. Зато мы с Топтыгой слазили в кафе. А вот там много интересного. А ещё я звонил Трефилову и он мне сказал, что привезли обратно настоящую Шмелёву. Так что ты завтра, после того как раздашь указания в ГУВД, уезжаешь в Москву. Там её допросишь и на доклад к Андропову. А без тебя здесь справятся. Я так понимаю, что тебе не хватало деталей, чтобы восстановить полную картину. Пойдём в дом, я немного еды прикупил — поедим и подумаем.
— Я все же хотел…
— Брось, Андрей! Не было ничего… Это была какая-то уловка. У меня есть факты, но я не знаю, куда их прилепить. Пойдём и разберёмся.
Ткачёв послушался, хотя, что греха таить, Мария ему очень понравилась. Изысканная женщина. Но… её почему-то не жаль. Она все равно какая-то не такая, души в ней, что ли нет. А красивая, зараза!
Они зашли в дом, и Хмель засуетился, выставляя на стол колбасу, огурцы, зелень и картошку. Своим страшным тесаком нарубил хлеба.
— Ну, и что ты думаешь? — агент, наконец, уселся за стол.
— Если проведут экспертизу по оружию, то мы точно узнаем, кто нападал на инкассаторов в первый раз. Наверное, мы ошиблись, думая, что группа отрабатывала на этом свою слаженность, — ответил полковник, откусывая колбасу. — Ведь бармен про это нападение ничего не рассказал.
— Может быть, просто не знал?
— Да, Мария могла не посвящать его в детали, но это всё равно выбивается из общей картины. Понимаешь, — Ткачёв куснул огурец и медленно захрустел, — много мелких деталей, которые не увязываются.
