Эзра некоторое время смотрел в иллюминатор, потом все-таки решил пояснить:
– Месяц назад я бы опирался на полумистические теории, на дорелигиозные принципы, но теперь… Теперь я склонен рассуждать исключительно материалистически. Начнем с того, что никто не доказал, что мозг и сознание связаны. Либо я об этом не знаю.
– Допустим, – кивнула Клара.
– Что такое мозг? – спросил Эзра.
– Машина для принятия решений, – выдал будто бы заученную фразу Сид.
– Глубже, – отмахнулся Эзра, подождал ответа и, не получив его, продолжил сам. – Машина для выживания. Биологический компьютер, цель которого – выполнить заложенные в него программы.
– Это понятно, – согласилась Клара. – Выжить и продолжить род, но…
– Ну если ты ассоциируешь себя исключительно с мозгом, то вот твой смысл жизни, – развел руками Эзра. – Этого вполне достаточно на биологическом уровне.
– Ну так себе смысл, – поморщилась Клара.
– А чего еще надо? – усмехнулся Сид.
– Ну… Чего-то более… значительного. Ну не знаю, достижения, творчество.
– Кстати, возможно, биологически это укладывается в программу выживания, – заметил Эзра. – Выжить – значит не умереть. Не зря все великое приравнивают к бессмертному, хотя и ошибочно.
– Тебя послушать, так мозг – это страшная штука, – усмехнулась Клара, достала из подлокотника бокал для шампанского и протянула его Сиду.
– И да и нет, – поморщился Эзра. – Но надо помнить, что все, что ты видишь, слышишь, чувствуешь, контролирует мозг.
– Это если мы допускаем, что мозг и я – не одно и то же. А пока это весьма теоретически.
– У тебя бывают желания, которые расходятся с мозгом?
– Эм… – Клара задумалась.
– Ты никогда не сидела на диете? – усмехнулся Сид и протянул девушке наполненный бокал.
– Нет. Но пример понятен.
– Кстати, забавный пример, – согласился Эзра. – Он хорошо отражает расхождение интересов мозга и тебя. Ему плевать на два лишних сантиметра на талии, он знает, что голод – это плохо. Он не хочет, чтобы ты ходила на пробежки, ведь спорт – это нагрузки. Мозг знает, что ты должна быть толстой и не перегружаться. Ты же не будешь спорить, что в случае голода толстым выжить проще?
– Ну так себе доказательство, если честно, – поморщилась Клара. – Мозг должен понимать, что если я не сексуальна, то мои шансы продолжить род уменьшаются.
– По-твоему, только худышки выходят замуж?
– Нет, но загвоздка в теории есть.
– Сексуальность и стандарты красоты – это бесконечно далекие друг от друга вещи, – возразил Эзра. – А если я скажу, что мозг заботится о себе больше, чем о тебе?
– Это как? – теперь даже Сид заинтересовался.
– Биологически смена точки зрения – это маленькая смерть. Буквально. Одни нейронные связи рушатся, другие создаются. А теперь вспомни, сколько ты знаешь историй о том, как спор перерос в драку и смерть?
– Ну слышал такие, – кивнул Сид. – Но в основном все усугублялось алкоголем.
– Мозгу лучше подвергнуть тебя опасности, чем быть неправым. Правота – один из залогов выживания еще и на логическом уровне. Если ты неправ в каком-нибудь доисторическом племени, то тебя могут убить и сожрать.
– Здорово, – улыбнулся Сид. – Прям замечательно.
– Ладно, пока объяснения выглядят довольно сомнительно, хотя бы потому, что я не знаю источников этих данных, но что это значит?
– Что ты заложник компьютера в своей голове. Он показывает тебе какую-то выдуманную реальность, подталкивает тебя к принятию решений, стимулирует всякими эндорфинами и нацелен на выживание, а не на успех. Поэтому и нужен некий смысл.
– Но реальность-то вот она. – Клара постучала по подлокотнику. – Объективная.
– Неважно, существует объективная реальность или нет, важно, что мы не можем ее воспринимать. Каждый из нас видит то, что ему покажет мозг. Более того, сейчас я говорю тебе какие-то звуки, но твой мозг превращает их в слова и в смыслы. Кто знает, насколько мои смыслы отличны от твоих? Насколько мое зрение отлично от твоего?
– Допустим, – невесело протянула Клара и сделала глоток шампанского. – Но если я согласна с тем, что я – это не мой мозг, и не согласна всего лишь выживать и размножаться, то что делать? Вынуть его из головы?
– Это невозможно, да и не нужно, – хмыкнул Эзра. – Мозг все-таки помог тебе дожить до твоих лет. Но руководствоваться исключительно выживанием в наших условиях глупо, согласен. Тут довольно сложно умереть, а для достижения результатов нужно рисковать, чего не любит мозг. Что делать? Всегда помнить, что все, что находится за рамками привычного поведения мозга, – дискомфортно, страшно, неприятно. Но там и все, чего ты хочешь достичь.
– О, пошли разговоры про зону комфорта.
– К сожалению, девяносто девять процентов тех, кто использует эту фразу, даже приблизительно не понимают, о чем она. И призывы из нее выйти должны иметь смысл, а не стать девизом.
– Кстати, вернемся к смыслам. В чем смысл жизни? Ну, если не говорить о биологии.
– Ни в чем, – пожал плечами Эзра. – Я же сказал, смысл – категория мозга. Он же должен быть рациональным? Но ты нет. Ты свободна сама решать, что делать, без оправдывания этого рациональным поведением. В чем смысл рисовать картину?
– Допустим, в заработке, – хмыкнула Клара.
– Ты правда считаешь, что не существует способа заработать проще, чем живопись? – удивился Эзра.
– Согласна, – кивнула Клара, – бредово. Но ты же минуту назад говорил, что творчество – это тоже биологическая программа.
– В том-то и дело! – обрадовался Эзра. – Парадокс! Это может быть частью программы, а может и не быть. И если ты понимаешь, что на самом деле тобой руководит, то это может быть и за пределами мозга.
– То есть если ты хочешь, чтобы мозг не рулил тобой, надо делать бредовое и противоречащее? – фыркнул Сид. – Я, кажется, достиг просветления.
– Я так не сказал. Не пытайтесь свести все к простому пониманию. Нелогичное тоже может быть следствием того, что вас имеет мозг.
– Боже, – вздохнула Клара, – я начинаю путаться.
– Желание стать самым богатым в мире может быть обусловлено всего лишь неврозом. Детским страхом. Боязнью нищеты. Согласитесь, с точки зрения логики или некой рациональности никому столько денег не нужно.
– Так надо быть логичным, или нелогичным, или что?! – всплеснул руками Сид и пролил на себя шампанское.
– Надо знать, чего ты хочешь, и не наделять смыслом все подряд. В том-то и дело, что все не относящееся к биологическому уровню имеет мало смысла, но отсутствие смысла – не показатель само по себе. Теоретически биология должна была прояснить все вопросы, связанные со смыслом жизни, не так ли? И с точки зрения биологии все понятно. Но нас это не устраивает!
