– Ну… – Валентайн задумался. – Ни подтвердить, ни опровергнуть этого мы не можем. Не исключено, что ты просто подтянул факты под теорию.
– Может быть, – согласился Эзра. – Но это объясняет феноменальную способность Гуда манипулировать людьми.
– Согласен.
Оба замолчали, очевидно, крутя в голове предположение о природе лавки.
– То есть ее создали где-то в будущем и теперь она неторопливо едет в прошлое? – подытожил Валентайн.
– Наверное, – вздохнул Эзра.
– И на кой черт?
– Не знаю.
Эзра снова отвернулся и уставился в окно. Валентайн задумчиво барабанил пальцами по рулю.
– И что эта версия нам дает?
– Если это так, то Гуда можно обмануть.
– И ты намерен этим заняться?
– Пора заканчивать всю эту историю. Я две тысячи лет верил в искупление и бесовщину, – фыркнул Эзра.
– Я хочу помочь. – Валентайн покосился на собеседника. – Я пойму, если ты откажешься, но…
– Ты понадобишься, – кивнул Эзра. – Два неубиваемых в драке – это лучше, чем один.
– А что там с…
– Невиновных не осталось.
Глава 35
– Вы меня не пропустите?
Эзра оторвался от книги и посмотрел на полного, лысеющего мужчину лет сорока, который до этого минут десять распихивал ручную кладь по всем доступным полкам самолета, и почему-то захотел ответить отрицательно.
– Пожалуйста, – вздохнул он, встал с кресла и вышел в проход.
Мужчина неловко протолкнулся к окну и сел. Казалось, он едва втиснулся между подлокотниками. Эзра не мог понять, связано это ощущение с полнотой или с неуклюжестью в целом. Он кинул тоскливый взгляд в сторону носа самолета. Надо же было проиграть Валентайну единственный оставшийся билет в бизнес-класс. Проиграть в камень, ножницы, бумагу. Эзра сел на свое место и снова углубился в чтение.
– Петер.
Эзра покосился на улыбающегося во все тридцать два зуба соседа.
– Симон, – зачем-то очень сложно, не надеясь на то, что шутка будет оценена, пошутил Эзра.
– Никогда бы не подумал! – снова улыбнулся Петер.
– Не сомневаюсь. – Эзра вернулся к книге.
На пустующее место у прохода сел молодой мужчина в ослепительно белой рубашке и чрезмерно льстиво приталенном пиджаке.
– Петер, – представился новой жертве новый знакомый Эзры.
Эзра вообразил, что Петер этим не ограничится и, вероятно, к концу полета весь самолет будет знать его имя.
– Армани, – представился сосед справа.
– Как джинсы? – скаламбурил Петер.
Француз сделал вид, что шутка ему понравилась. После чего спешно скрылся в ноутбуке.
– Что читаете? – поинтересовался заскучавший Петер.
Эзра вздохнул и повернул книгу обложкой, так чтобы сосед мог ее рассмотреть.
– Это вроде на русском? – нахмурившись, уточнил Петер.
– Да.
– Толстой? – предположил сосед.
– Почти. Достоевский.
– А, не люблю Достоевского, – отмахнулся Петер.
– Скорее всего, это было бы взаимно, – вздохнул Эзра и закрыл книгу. Очевидно, почитать не получится.
– Мрачно как-то, – продолжил развивать мысль Петер. – Зачем такое писать и уж тем более читать? Неужели вам в жизни не хватает… ужасов?
– Ужасов? – не понял Эзра. – Это же не Лавкрафт.
– Бабушка, топор и все такое. Чернуха же.
Эзра молча смотрел на Петера, пытаясь понять, как этому человеку удалось выбить вообще все мысли из его головы всего за одну минуту.
– А что читаете вы? – вдруг влез в разговор Армани – судя по голосу, тоже немного шокированный.
– Ну, например, Марка Твена.
– «Том Сойер»? – уточнил Армани.
– В частности, – закивал Петер. – Прекрасные, добрые романы!
– У вас была строгая мать? – то ли спросил, то ли заключил француз.
Теперь Эзра повернулся в другую сторону и удивленно уставился на соседа справа, еще раз вспомнив о проигранном билете в бизнес-класс.
– С чего вы так решили? – спросил Петер.
– Это моя работа, – улыбнулся Армани, очевидно обрадованный тем, что удалось отомстить за дурацкую шутку.
– И что за работа?
– Я коуч и трансперсональный психотерапевт.
Эзра невольно вздохнул и потер уголки глаз.
– Вы не обижайтесь, но я в это не верю, – покачал головой Петер. – Во всю эту эзотерику. Все, что нужно, написано в десяти заповедях, остальное – мозгоблудие.
– Но ведь я прав? У вас была строгая мать, которая в детстве часто вас наказывала? – с отработанным прищуром уточнил Армани.
– Какое это имеет отношение к…
– Да или нет?
– Допустим, но это не значит, что все эти ваши…
– Ваша инфантильность – прямое следствие детских травм, – заключил француз.
– С чего вы решили, что я инфантильный? – надул щеки Петер.
– По вашей реакции. Вы не способны адекватно реагировать на обратную связь, например, вы стремитесь к приторному полудетскому оптимизму…
– Чушь!
– Вот опять, – улыбнулся Армани. – Вы просто отрицаете очевидное, как ребенок. Давайте спросим у… извините, не знаю вашего имени, как вам кажется, Петер инфантилен?
– Не втягивайте меня в это, – сказал Эзра.
– Нет уж, ответьте, пожалуйста, – попросил Петер.
– Я не хочу участвовать в этом разговоре, – покачал головой Эзра и снова открыл книгу.
– Потому что боитесь прямых конфликтов. Вероятно, в детстве вас подавляла властная фигура отца, – продолжал гарцевать на коне самомнения Армани, он указал на книгу пальцем: – Отсюда и такой интерес к преступлению и наказанию. «Тварь я дрожащая или право имею?»
Эзра задумчиво покосился на соседа. Тот встретил взгляд дежурной улыбкой и зачем-то подчеркнуто распахнутыми глазами.
– Вы правы, – кивнул Эзра и вернулся к книге.
– Вот видите! – обрадовался Армани.
– Просто угадали, – фыркнул Петер.
– Ну давайте продолжим, – предложил француз. – В юности вы наверняка столкнулись с непониманием со стороны девушки, что могло повлиять на ваши дальнейшие отношения с противоположным полом.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Петер.
– Пока я мало знаю, но очевидно, что отношения просто не складываются и партнерши уходят от вас, – пожал плечами Армани. – Нужно смотреть конкретно.
