– А у кого они складываются? – озираясь, предпринял странно робкую попытку защититься Петер.
– Например, у нашего друга. – Француз вдруг указал на Эзру.
– Это почему? – не понял Петер.
– Как правило, мужчины, которых подавлял отец, компенсируют это на близких. Они находят себе женщин, над которыми могут доминировать. От таких не уходят. Но счастья, думаю, это не приносит. Никому.
Эзра перевернул страницу и улыбнулся. Это не укрылось от Армани. Француз тоже понимающе улыбнулся: мол, а какой еще реакции можно ждать от человека, опасающегося прямых конфликтов.
Петер же, кажется, впечатлился. Он задумчиво почесал подбородок и спросил:
– И что вы с этим делаете обычно?
– Работаю, – таким тоном, будто речь идет о контртеррористической операции, сказал Армани. – Не уверен, что в моем графике найдется время для вас, все-таки случай трудный.
– Почему? – не понял Петер.
– Очень, очень запущено все, – вздохнул француз.
Эзра почувствовал, что на него смотрят, и оторвался от чтения. В проходе стоял Гуд и с сочувствием наблюдал за происходящим.
– Неужели это того стоит?
Эзра ничего не ответил, просто вернулся к книге. Армани тем временем продолжал развивать наступление:
– Еще, конечно, стоит уделить внимание физическому состоянию. Как специалист могу сказать, что психическое и физическое здоровье тесно связаны.
– Понял, – кивнул Петер. – А визуализация-то зачем?
– Исключительно для фокусировки внимания. Тут нет никакого волшебства, люди думают, что достаточно плакат на стену повесить. Нет, конечно.
– Ну да, – усмехнулся Петер, – людям лишь бы ничего не делать!
– Именно! А что же вы? – Армани переключился на Эзру. – Не намерены изменить свою жизнь? Если вы еще не готовы, то я не настаиваю, но с каждым годом сделать это будет только сложнее.
Петер почему-то так деловито закивал, будто бы свою жизнь он уже изменил и полностью согласен с предыдущим оратором.
– Не в ваших силах изменить мою жизнь, – неохотно ответил Эзра.
– Несомненно! – согласился француз. – Только вам это под силу!
– Думаю, что я начну прямо сейчас.
– И что же вы предпримете?
– Схожу в туалет.
Эзра краем глаза заметил улыбку Гуда и задумался.
– Ты мог бы пересесть в бизнес-класс! Там есть одно место!
– Отстань, – попросил Эзра и поймал на себе удивленный взгляд какой-то девочки. Для нее это выглядело как разговор с самим собой.
– То есть ты будешь сидеть в экономе и слушать бред этого шарлатана просто потому, что именно я предложил тебе пересесть в бизнес? – хмыкнул Гуд.
– Отморожу уши назло бабушке.
– Как ты думаешь, что бы сделал Сид на твоем месте? Если бы был жив?
Эзра помрачнел и не ответил.
Когда он вернулся, разговор вышел на какой-то новый, совершенно неожиданный уровень.
– Ну даже если взять того же Раскольникова, – указывая на книгу пальцем, вещал Армани. – Дело исключительно в неспособности пережить вину. Стоило всего лишь прибегнуть к несложным практикам и арт-терапии.
Француз встал, пропустил Эзру и вдохновенно продолжил говорить о влиянии тонких энергий на бизнес. Петер слушал развесив уши, как и женщина, сидящая через проход.
Эзра вернулся к чтению. Через несколько минут к их ряду подошла стюардесса.
– Господа, – с улыбкой обратилась она к Армани и Петеру, – в бизнес-классе есть два места, вы можете пересесть, если пожелаете.
– Приятный бонус от вселенной! – улыбнулся француз и менторским тоном пояснил Петеру: – Как видите, достаточно принять решение – и все начнет случаться!
– Единственная проблема – эти места расположены в разных рядах, то есть вы не сможете сидеть вместе, – заметила стюардесса.
– Ничего страшного! – замахал руками Петер.
– Счастливо оставаться. – Француз одарил Эзру снисходительной улыбкой.
Возникла суета. Недавние собеседники, позабыв друг о друге, торопливо, будто бы опаздывая, собирали свои вещи. Эзра вышел в проход, чтобы выпустить Петера.
– Что за рокировка? – спросил подошедший Валентайн, косясь на мечущихся Армани и Петера.
– Скажи что-нибудь умное, – попросил Эзра. – Срочно.
– Imperare sibi maximum imperium est, подойдет?
– Вполне.
Эзра сел к окну, Валентайн у прохода.
– Что случилось-то?
– Я испытал непреодолимое желание поговорить о творчестве Достоевского, – хмыкнул Эзра.
– И не нашел в самолете ни одного собеседника кроме меня? Лестно, – скривился Валентайн и жестом позвал стюардессу. – Не проще было самому пересесть в бизнес-класс?
– Не факт, что это решило бы мою проблему.
– Что ты имеешь в виду?
– Я подумал, что лучше я отправлю этих придурков в бизнес-класс, чем пересяду туда и пойму, что там такие же придурки, как и тут.
– Там и будут одни придурки, если все станут поступать, как ты, – покачал головой Валентайн. – Мне кажется, это наглядная демонстрация политической жизни общества. Идиоты неизбежно переезжают в бизнес-класс, причем за счет нормальных людей. Так не должно быть.
– Возможно, – покосившись на Гуда, согласился Эзра. – Но конкретно в этом случае я готов платить за покой и хорошую компанию.
– А если серьезно? Это какое-то принципиальное решение? Что тобой двигало? Нежелание покидать поле боя? Демонстрация того, что ты и тут себе можешь организовать покой? Демарш на тему «Я с народом, в бизнес не сяду»?
– То есть теперь ты меня будешь доставать недопсихологическими изысканиями?
– И что, меня тоже в бизнес пересадишь? – хмыкнул Валентайн. – Там мест больше нет.
– Кажется, я променял шило на мыло, – снова посмотрев на едва заметно улыбающегося Гуда, покачал головой Эзра.
– Все не так плохо, – усмехнулся Валентайн. – Ты хотел обсудить творчество Достоевского? Отлично – я к твоим услугам. Что, кстати, за книга?
– «Идиот».
Глава 36
– А что мешало сделать это раньше? – спросил Валентайн.
Эзра с антропологическим интересом наблюдал, как собеседник наматывает веревочку от чайного пакетика на сам пакетик, закрепленный на ложке.
– Что ты делаешь? – Эзра кивком указал на всю эту процедуру.
– Выжимаю, – вздохнул Валентайн. – Так что мешало тебе вернуть лавку раньше?
– В этом не было необходимости. Ключа от хранилища у них не было, а все остальное давно разгромили.
