– Дальше ты скажешь мне, что я никогда не смогу его превзойти, – хмыкнул Эзра. – Ибо его проекция в моей голове всегда будет лучше, чем я. Что это соревнование обречено на провал, ибо, сравнивая себя с ним, я всегда буду проигрывать. Что образ его совсем не имеет отношения к нему. Что борюсь я исключительно с иллюзией, созданной в моем воображении. И все так просто и банально. Отцы и дети. А потом напомнишь, что стать им я никогда не смогу, но сами попытки не дают мне быть собой. Не так ли?
– Именно так, – согласился Валентайн. – Банальная история потому и банальна, что такие случаются сплошь и рядом. И никто от нее не застрахован. Но я не могу понять одного: почему ты боишься? Эзра, ты две тысячи лет успешно сохранял лавку! Так или иначе, но ты не допустил никакой катастрофы. Сейчас ты не менее опытен, чем он!
– Дело не в этом, – вздохнул Эзра. – Ты просто не понимаешь.
– А в чем? Не надо сложных историй, все просто, все всегда очень просто. Ты боишься, и этого достаточно, но я не могу понять, откуда растет этот страх! Неужели за две тысячи лет ты не набрался уверенности? Или ты просто не хочешь столкнуться с ним в конфликте? Может, тебя это пугает?
– Нет, – устало вздохнул Эзра.
– Тогда в чем дело? Ты не мальчик! Тысячи две лет как. Да и он не тот же человек, как ты понимаешь. Причем в нашем случае – в прямом смысле! Он знает что-то, чего не знаешь ты, – так иди и поговори с ним. Ты не первый раз играешь в эти игры, в интриги, и, очевидно, ты побеждал раз за разом! В чем проблема?!
– Успокойся, – попросил Эзра. – Просто успокойся. Все, что ты тут вещал, имеет место быть. Не думай, что я тупее тебя. Но если я это вижу, как понимаешь, значит, могу влиять.
– А что не так? – Валентайн встал с подоконника и подошел к прилавку. – Ты просил меня помочь, и я согласился. И буду помогать, даже если придется из тебя душу вытрясти.
– Спасибо, – вздохнул Эзра. – Но дело вовсе не в проекциях и неврозах. Хотя они и присутствуют. Дело в том, что я не смогу с ним тягаться. Он действительно умнее. Нет, не то слово… Он мудрее. Понимаешь?
– Голословно, – пожал плечами Валентайн. – Звучит как оправдание перепуганного пацана.
– Нет, мы просто очень разные. Мы слишком по-разному мыслим, и последний месяц это показал.
– И что?
– Он всегда умел обратиться к сути явления, увидеть мотив и не отвлекаться. Я – нет. Я сын компьютерной эпохи, доступной информации и распространенного интернета. Я умею вроде бы анализировать, обрабатывать информацию. Но это все умозрительные конструкции. Это и калькулятор может. А он… Ну даже не знаю. Всегда в точку.
– И что? – снова пожал плечами Валентайн. – Имей это в виду, действуй с поправкой на ветер.
– Да как тебе объяснить? – фыркнул Эзра. – Я как спринтер. Могу легко его обогнать или убежать от него, но играем мы в шахматы!
– Ой, давай без этих метафор, – поморщился Валентайн. – Я, между прочим, тоже не в компьютерный век родился. И я на твоей стороне. В конце-то концов, в чем трагедия?! У тебя ведь есть часы! Не сможешь ничего добиться? Отматываешь назад и начинаешь заново!
– Нет, не выйдет, – покачал головой Эзра.
– Только не начинай свое нытье про то, что нельзя использовать артефакты из хранилища и…
– Не в этом дело. – Хозяин лавки бросил окурок прямо на пол и затушил ногой. – Часы… не вечные.
– Не понял? – нахмурился Валентайн.
– Скажем так…
– Твою мать! – Валентайн со злым задором всплеснул руками. – Так вот в чем дело! Вот почему ты боишься! Ты уже пробовал, отматывал время. Много раз?
– Давно сбился со счету. Как правило, отматывал время на месяц или пару лет. Просто перекраивал неприемлемую ситуацию.
– Что за ситуации такие, что приходилось часами пользоваться?!
– Не важно.
– Только не говори, что ты тратил свой, видимо, единственный козырь на ту девицу, – почти прошипел Валентайн.
– И это тоже, – кивнул Эзра.
– Да ты просто безмозглый!
– А от крика мозги прибавляются?
– И в тот день, когда Тровато вернул тебе ключ, – понял Валентайн, – ты использовал часы!
– Нет, только попытался, отматывал время, смотрел, что происходит. Все закручено так, что нынешняя ситуация самая приемлемая. – Эзра снова закурил и задумчиво побарабанил пальцами по прилавку. – Меньше всего потерь.
– Часов больше нет? – уточнил Валентайн.
– Есть, но песка в них осталось совсем мало. Вообще, знаешь, я сейчас вдруг понял, что запас часов рассчитан на путешествие туда и обратно.
– Куда? Хоббит хренов, – вздохнул Валентайн.
– Видимо, к моменту появления лавки и обратно.
– И что? Что нам с этого? Даже если ты прав. Батарейки сели, шанса на ошибку нет.
– Ну теперь ты понимаешь, чего я боюсь, не так ли? Чувствуешь смутную тревогу? – усмехнулся Эзра.
– Вообще-то нет, – возразил Валентайн. – Как я и говорил, скажу тебе кое-что, чего ты не знаешь.
– И?
– Ты трус, Кауфман.
– Информативно, – хмыкнул Эзра. – А что-нибудь действительно новое?
– Почему ты не посмотрел на то, чего именно боишься? – спросил Валентайн. – У тебя была возможность заглянуть своему страху в лицо!
– В каком смысле?
– Часы! Почему ты не отправился в будущее?! Ты хотя бы знал, чего именно ожидать! Что нужно предотвратить. И если твоя версия верна и лавку создадут в будущем, то ты бы разобрался в этой истории! Ты действительно дитя эпохи смартфонов! Две тысячи лет мечешься, какую-то деятельность разводишь, но так и не сделал главного!
– Часы работают в одну сторону, – возразил Эзра.
– Ты только что сам говорил про туда и обратно!
– Это просто… догадка. Послушай, я просто переворачиваю часы, и время начинает двигаться в другую сторону. При желании я могу ускорять движение или останавливать, но… – Эзра замер.
– Знаешь, Кауфман, сожаление – это мечта, направленная в прошлое, – покачал головой Валентайн. – Ты со своими сожалениями и попытками что-то исправить даже не пытался пойти в другую сторону.
Эзра кинул сигариллу на пол и потер лицо руками. Отрицательно помотал головой.
– Нет, я не мог пропустить такое. Невозможно. Я, конечно, попробую, но…
– Мог. И пропустил. Тебя отвлекло вечное копошение в бесконечной череде ничего не значащих интрижек. Это все не имело значения. Твой мозг кормили, как голодную свинью! Но помимо мозгов…
– Да понял я! Понял! – отмахнулся Эзра. – С таким пылом тебе бы романы писать!
– Может, и напишу, – фыркнул Валентайн. – Чего ты ждешь?
– Что? – не понял Эзра.
