– Он и не отец тебе. И даже вовсе не тот человек, который когда-то вытащил тебя из приюта. Все изменилось.
– Кроме меня! – Эзра ткнул себя пальцем в висок. – Вот тут все по-прежнему. Плевать на него, дело не в нем. А в том, что я должен сохранить хотя бы что-то. Уходим.
– Кольцо!
– Это не важно, ты же не думаешь, что он до сих пор не передал чертежи, чтобы построить установку? Он же фанатик. У него крестовый поход на логово зла.
– Слушай, это не я собирался спасать мир, – сказал Валентайн.
– С миром все в порядке! – отмахнулся Эзра. – Спасти бы то, что осталось от нас.
– Как меня достало ваше семейное нытье. В самом деле, один от другого ничем не отличается. Оба разобиделись, оба гундите что-то!
Эзра подошел к Марку, посмотрел на него сверху вниз. Тот встретил взгляд спокойно и даже угрожающе. Одно движение руки, и цепь распалась на звенья, буквально через секунду собравшись заново и юркнув под пиджак Эзры.
Марк хмыкнул и, вдруг снова превратившись в старика, с кряхтением принялся подниматься.
– Ладно, давайте поговорим.
Эзра и Валентайн, уже двинувшиеся к выходу, удивленно обернулись.
– Тебе мало было?
– Дерешься, как моя бывшая, – пожал плечами Марк. – Только в партере и можешь хоть что-то.
– Я знал, что ты меня будешь провоцировать, – признался Эзра. – Результаты этого теста можешь считать некорректными. Как видишь, я даже подготовился.
– Я понимаю, – кивнул Марк. – И цепь ты выбрал не случайно.
– Само собой.
– И говоришь это тоже сознательно, и другу своему велел не вмешиваться заранее.
– Конечно, – пожал плечами Эзра. – Я же должен был продемонстрировать, что даже в ситуации, когда ты окажешься в моих руках, я поступлю порядочно.
– Понимаю. – Марк наклонился и поднял кресло. – Все понимаю. Поэтому и предлагаю теперь поговорить.
– Это с чего? Ты же понял, что это домашняя заготовка, – удивился Валентайн.
– Понял. Сам бы такую же сделал.
– И что?
– И то, – хором ответили Марк и Эзра.
Через несколько минут все трое сидели на прежних местах. Какое-то время мужчины просто молчали. Марк на этот раз поставил кресло полубоком, так, чтобы его лицо хотя бы частично освещалось огнем из камина.
– Для начала вы должны понимать, что я по-прежнему вам не доверяю, – начал хозяин дома. – Думаю, мне не нужно вам ничего пояснять на этот счет. Но готов обменяться мнениями о происходящем. Мою позицию вы поняли, пусть и высказывал я ее чрезмерно радикально. Я считаю, что лавку нужно уничтожить. Думаю, что ее неуязвимость весьма условная. И, по моему мнению, взрыв достаточной мощности мог бы привести к нужному результату. Для этого я и намерен использовать установку, которую изобрел с помощью приснопамятного кольца. Это должно решить все проблемы. Чего хотите вы?
– Я собираюсь съехать отсюда, – поднял руки Валентайн. – Да, я могу сделать это хоть сейчас, теоретически, но обещал помочь.
– Я хочу предотвратить катастрофу, – вздохнул Эзра. – И не допустить создания лавки в будущем.
– Ага, – хмыкнул Марк. – Итак, человечество намерено уничтожить себя. Поднимите руки те, кому не все равно?
– Заметь, мы не подвергали сомнению твои мотивы, – заметил Эзра.
– А стоило бы.
– Ну, тогда стоит отметить, что глупо уничтожать лавку технологией, которая в будущем станет результатом ее создания, – развел руками Валентайн.
– Если мы допускаем, что все, что видел Эзра, правда, – то да. Но ведь не исключено, что это шоу?
– Теоретически… Сам момент создания я не видел. Но вполне логично, что именно технология, связанная с энергией, может привести к этому.
– То, что на все воля Божья, тоже логично, – возразил Марк. – Но это вас почему-то не устраивает. Меня в вашем рассказе смущает один момент.
– Только один? – хмыкнул Валентайн.
– Один, но основополагающий. Перекрывающий все остальное. Вы опираетесь на личное восприятие.
– А ты нет? – усмехнулся Эзра. – Дьявол и вот это все.
– Я могу отодвинуть это в сторону. В моей истории декорации значения не имеют. Просто есть некий объект, который я хочу уничтожить, чтобы он не влиял на происходящее, так?
– Так, – согласился Эзра.
– Но в вашей истории декорации приобретают ключевое значение. Если все так, как вы говорите, то вы тоже часть этого компьютера. Понимаете? Каким образом происходит ваше воскрешение, если дело именно в технике?
– Ты намекаешь на то, что наша память где-то записана, – понял Эзра. – Да, я думал об этом. Если она записывается и загружается, значит, она может подлежать корректировке. Это сложный момент. Но мне не удавалось найти никаких… нестыковок.
– Плевать на память, – возразил Марк. – Смотри дальше. Память – это просто данные. Но подлежит ли корректировке тот, кто эти данные обрабатывает? Могут ли вноситься изменения в саму личность оператора? Ты ведь понимаешь, что это куда более глубокий уровень. Одни и те же данные разные люди могут интерпретировать по-разному. Вот в чем проблема. Если все так, как вы говорите, то вы и есть часть системы. Понимаете? Более того, ты сказал, что вернулся во времени и дожил до момента своего рождения. Где-то есть второй ты?
– Нет, – признался Эзра, – я ничего не нашел. Но мы ничего не понимаем в том, как работает время. Вдруг это нормально? Может, все развивается нелинейно?
– Допускаю, – кивнул Марк. – Не будем заходить в темные области. Но позволь задать вопрос – а ты уверен, что ты вообще был?
Эзра глупо моргнул. Валентайн покосился на него и хмыкнул.
– Ты ведь из приюта, не так ли? Родителей твоих никто не знает. А если он прав? Когда-то Марк понял, что его мышление ограниченно, что он не сможет вырваться из бесконечных манипуляций, и решил сгрузить эту проблему на молодой гибкий ум. А Гуд подсунул ему тебя. Может, ты как и Гуд? Программа. Просто не осознаешь себя?
– П-подождите! – Эзра поднял руки. – Мы сейчас уйдем в какие-то субъективные дебри мировосприятия. Предполагать можно что угодно. Может, это все симуляция на компьютере, и вы тоже программы!
– Вот именно поэтому я и говорю, что в вашей теории есть слабое место. Вы не знаете, где границы власти компьютера, как он может влиять на вас, если вы у него на условном жестком диске. Вы уже поняли, что выбраться из тоннеля собственного восприятия и поступить не так, как обычно, чертовски сложно, особенно когда привычные действия ты совершал так долго, но в нашем случае это просто невозможно. Допустим, тебе удалось осознать модель своего поведения, реализуемую программу, простите за каламбур, но тут ты умер. И все снова. Понимаешь?
