– Это как минимум логично! Предупрежден – значит вооружен!
– Ценность знания в наше время сильно преувеличена, – ответил Марк.
– Что это значит? – не понял Эзра.
– Не надо знать и готовиться. Это все равно не поможет. Не ври, не потакай своим слабостям, не предавай себя, и тогда тебе ничего не грозит, – пояснил Кауфман.
– Ну да, скажи еще, что надо жить по заповедям, – фыркнул Эзра.
– Хуже от этого точно не станет, – серьезно заметил Марк. – Как говорил один мой знакомый, нормально делай – нормально будет.
Наступила тишина. Паренек смотрел куда-то в стену, Марк читал газету, а Генри не знал, куда себя деть.
– У тебя вроде бы сегодня была философия? – закинул он пробный шар.
– Да.
– И как? – поинтересовался Марк.
– Вообще-то хорошо. Мистер Гуд довольно необычный преподаватель.
– Мистер Гуд, – хмыкнул Марк.
– В чем это выражается? – уточнил Генри.
– Например, он сказал, что сдать его предмет очень трудно, но он уважает наше время и всем, кому достаточно проходного балла, он поставит зачет прямо сейчас, на первом занятии. Единственное условие – не ходить на его лекции.
– А те, кому недостаточно проходного балла? – перебил Генри.
– Ну, мы будем ходить, – пожал плечами Эзра. – Он сказал, что будет трудно, но интересно.
– Ты сделал правильный выбор, горжусь тобой, пацан! – воскликнул Генри.
– Как знать, – покачал головой Марк.
Как-то странно, будто бы дважды звякнул колокольчик, щелкнула табличка. Все посмотрели на надпись. Дели. В лавку вошел высокий мужчина в военной форме и в чалме. Он осмотрелся и привычным жестом провел рукой по бороде.
– Приветствую, – серьезно поздоровался посетитель.
– Добрый день, – хором ответили все трое.
– Могу я узнать, кто из вас Марк Кауфман?
– Можете, – ответил Марк, – наверняка. Еще что-то?
Военный улыбнулся и снова провел рукой по бороде. Эзра заметил какой-то браслет. С виду не драгоценный.
– Я могу открыто говорить при ваших друзьях? – уточнил посетитель.
– Даже я не могу себе этого позволить, – буркнул Кауфман, – но вы можете рискнуть.
– Мне нужно кое-кого убить, – спокойно заявил посетитель.
Эзра округлил глаза и посмотрел на Марка. Тот никаких признаков удивления не выказывал.
– В моей лавке нет ничего, что могло бы убить человека, – сказал Кауфман.
Мужчина кивнул, потом достал из внутреннего кармана какую-то дощечку и положил ее на стойку. Эзра присмотрелся. На самом деле перед ним лежала половина дощечки с незаконченной надписью на незнакомом языке.
– Отец сказал, что это поможет. Он велел попросить у вас черный кинжал.
Марк задумчиво покрутил в руках половину таблички.
– Эзра, принеси белую шкатулку. – Потом обратился к гостю: – Ваш отец сказал вам, что этот кинжал не может нанести вреда человеку?
– Да, – коротко ответил посетитель.
– Значит, цель – не человек, – оглянувшись, негромко сказал Генри.
– Ты сегодня удивительно проницателен, – саркастически хмыкнул Марк.
– Ты же понимаешь, что это решило бы все твои проблемы?
– Убийство не решает проблем, оно их создает.
Гость, хоть наверняка слышал заговорщический шепот Генри, все это время невозмутимо осматривал стеллажи. Наконец появился Эзра с большой белой шкатулкой. Он поставил ее на прилавок и отошел, глядя на Марка.
– Кинжал в шкатулке, – сказал Кауфман посетителю.
Мужчина кивнул и подошел к стойке, взял шкатулку в руки, покрутил.
– Как она открывается?
– Я не знаю, – испытующе глядя на посетителя, сказал Марк.
Тот еще покрутил ее в руках и вдруг открыл. Эзра заглянул через плечо Марка. В шкатулке лежал ничем не примечательный, кроме потемневшего лезвия, кинжал без ножен.
Посетитель достал его и осмотрел. Ловко покрутил в руке. Наконец, кивнув, положил обратно и закрыл шкатулку.
– Благодарю. – Он серьезно посмотрел на Марка.
Тот отмахнулся:
– Я просто вернул то, что ваши предки отдали на хранение.
– Благодарю вас за то, что вы держите слово. Мы этого не забудем.
Мужчина коротко кивнул, развернулся на месте и вышел из лавки.
– Мы этого не забудем, – передразнил вдруг Генри. – У тебя в руках было решение!
– У меня в руках была чужая вещь, – спокойно ответил Кауфман, рассматривая табличку. – Эзра, принеси вторую половину.
Паренек юркнул в подсобку.
– Генри, научись держать свой рот закрытым, пока тебя не научил кто-нибудь другой, – посоветовал Марк. – Помимо прочего, ты готов рискнуть? Готов взять этот кинжал и попробовать?
– Это лучше, чем ничего не делать!
– А если не получится? Готов к последствиям? На самом деле готов – или храбришься?
Генри фыркнул, но ничего не сказал.
Из подсобки вернулся Эзра и протянул Марку вторую половину таблички. Кауфман сложил их вместе, и они вдруг срослись, от разлома не осталось и следа.
Марк покрутил ее в руках. Генри посмотрел на надпись, нахмурился, что-то прошептал.
– Никак не пойму последнее слово, как перевести?
– Ты можешь это прочесть? – удивился Эзра.
– Ну, я вообще-то археолог. Мертвые языки – моя специализация. Так что за слово?
– Это имя, – ответил Марк.
– То есть повелеваю силой слова…
– Закрой рот! – грубо прервал его Марк. – Это работает только один раз!
– Извини, – потупился Генри.
– Когда ты научишься следить за своим языком?! – Марк разозлился не на шутку.
– Особенно тут, – разглядывая табличку, сказал Эзра.
– Что ты имеешь в виду? – мгновенно остыв, удивленно спросил Марк.
– Ну, я про лавку, я давно заметил, что тут есть какое-то волшебство, – пояснил паренек.
– Феноменальный вывод, – хмыкнул Кауфман.
– Нет, я не про все эти чудесные предметы и даже не про то, что отсюда можно выйти в любом городе мира. Я про настоящее волшебство. – Марк и Генри удивленно смотрели на Эзру. Тот продолжил: – Здесь все как-то выпукло, понимаете? Здесь все имеет последствия, причем сразу. Жадность, например, сразу наказывается. Слово должно быть сдержано. Любой страх сразу же оказывается прямо перед тобой, чтобы ты мог посмотреть ему в глаза, и если ты не справишься, он будет возвращаться раз за разом. Понимаете? Все ценности будут проверены, каждый поступок учтен, добро тут будто бы норма, а зло – это просто отсутствие добра. Иногда это бесит, хотя бы потому, что тут ты один на один с собой или с миром, не знаю. Не важно, в итоге все равно никого нельзя обвинить в своих бедах. Ты один.
