– Но экстрасенсы…
– Ах да, это меняет дело! – язвительно перебил его Кауфман. – Давайте ваш третий вопрос. Надеюсь, он не такой же идиотский, как первые два.
Оливер задумался, сделал странный жест рукой и, будто бы мысленно разговаривая с самим собой, решился:
– Я хочу прибор побольше.
– Что? – теперь не понял Кауфман.
– Ну… – Оливер помотал опущенной рукой, – прибор.
– Не понял, – соврал Марк.
– Боже, да я хочу хрен побольше! Что непонятного?
– В смысле пенис?
– Да!
– А, ну стоит заметить, что эта проблема действительно не решается томагавком. Но, насколько мне известно, решается скальпелем.
– Нет, только не хирургия. Ненавижу. Только не врачи.
– Вообще, конечно, с этого стоило начинать, – убирая томагавк в футляр, сказал Марк. – Достаточно большой пенис позволяет его носителю решать массу моральных дилемм.
– Это как? – спросил Оливер.
– Путем вращения проблемы вокруг самого пениса, – пожал плечами Марк. – Ну, с этим я могу помочь.
– Правда?
– Да.
– Гарантированно?
– Да.
– А если не сработает?
– Верну деньги.
– Вы, кажется, действительно лучший. По крайней мере, в этом вопросе.
– Хреновый комплимент, – заметил Кауфман, – в прямом смысле.
Марк ушел в подсобку, вернулся с двумя пузырьками и положил их на прилавок.
– Есть, правда, один важный момент, – задумчиво протянул он.
– Какой?
– Вот этот пузырек значительно увеличит пенис, но повлияет на его работоспособность. То есть будет впечатляюще, но малопригодно. А вот этот почти не даст видимого эффекта, но, скажем так, даст значительную прибавку в эффективности. Поверьте, это будет очевидно. Ваша будущая супруга будет буквально счастлива. Какой вам?
Оливер смотрел то на один пузырек, то на другой.
– Ну большой, конечно, хорошо. Но толку-то, если он не работает? С другой стороны, результат – это здорово, но все-таки хотелось бы эстетики.
– Те большие, но по пять… – заключил Кауфман.
– Что? – не понял Оливер.
– Не берите в голову. Ну, так что вы выбираете?
– Я не знаю. Мне нужно подумать. Я не могу понять, чем руководствоваться при выборе.
– Конечно, понимаю, – кивнул Марк. – Вы удивитесь, но и в этом случае может помочь томагавк.
– Это как?
– Смотрите внимательно.
Марк медленно открыл футляр, достал артефакт и картинно продемонстрировал его Оливеру. Тот внимательно наблюдал. Марк вдруг замахнулся и обрушил топор на лежащие рядом пузырьки. За долю секунды до того, как те должны были разлететься на мелкие кусочки, Оливер молниеносно схватил один из флаконов и прижал к груди. Второй же постигла печальная участь. Теперь и Кауфман, и Оливер покрылись каплями эликсира.
– Вы…
Кауфман остановил мужчину жестом.
– Что произошло? Как вы считаете?
– Я спас первый попавшийся под руку пузырек!
– Они лежали рядом, вы могли схватить любой, – не согласился Кауфман.
– Вы намекаете на то, что я выбрал его? Нет, это не так. Я сделал это, не руководствуясь логикой.
– Вы удивитесь, но выбор делается именно так.
– В каком смысле?
– Вы сначала выбираете, а потом объясняете себе причину выбора. Сначала выбор, потом мозги. И никакая логика, плюсы и минусы тут ни при чем. Вы с равным успехом объясните себе преимущества любого из флаконов, любой из женщин, любого из подозреваемых. – Марк убрал топор в футляр. – Надеюсь, вам понравилось летать с нашей авиакомпанией, мы будем рады больше никогда вас не встретить.
– Вы сумасшедший, – покачал головой Оливер, – но что-то в этом есть.
– Какой, кстати, пузырек выбрали?
– Который на качество влияет, – буркнул мужчина, пряча его за пазуху.
– Одобряю, – улыбнулся Кауфман. – Лучше быть, чем казаться. С вас семьдесят долларов.
Глава 39
– И обязательно попробуй вон из того бочонка. – Валентайн указал на край стола. – Там по моему личному рецепту сваренное. Я, если честно, не понимаю, вкусное оно или мне кажется.
– А еще на ком-нибудь пробовал проверять? – уточнил Эзра.
– Нет. У меня гостей не бывает обычно. Но даю слово, не хуже того, которое ты пьешь сейчас.
– Боюсь, что если я попробую все, то напьюсь.
– А ты не напивайся. Пробуй по чуть-чуть. Немного хорошего пива после бани еще никому не вредило, – уверенно сказал Валентайн.
– Ну, либо об этом некому было рассказать, – с сомнением глядя на огромную глиняную кружку в руке, сказал Эзра.
– Не сгущай. Ладно, я так понимаю, что целый сарай дров твое любопытство не остудил.
– Скорее, наоборот, – кивнул Эзра, чувствуя, как горят мозоли на руках.
– Я обещал ответить на твои вопросы, и я держу свое слово. – Валентайн сел напротив печки, взял кочергу и пошевелил угли, отчего снова загорелся огонь. – Люблю огонь, могу часами на него смотреть.
Эзра сел рядом и тоже стал смотреть, иногда прихлебывая из кружки.
– Ты как моя бывшая, – хмыкнул хозяин дома, – скромняга.
– Ужасное сравнение, – поморщился Эзра. – Не знаю просто, с чего начать. У меня так много вопросов – и вот есть шанс получить ответы. Это даже странно.
– Узнаю Кауфмана: «Потом узнаешь, позже поймешь, тебя это не касается». Сплошные секреты и недомолвки. Это так раздражало.
– Кто ты? – спросил Эзра.
– Страшно узнать, какими будут следующие вопросы, – ухмыльнулся Валентайн. – Я затрудняюсь ответить. Это что-то философское.
– Я имею в виду, человек ты или нет?
– Человек, – кивнул Валентайн. – Пиво пью, в бане парюсь, ем. Кто же я, если не человек?
– Не думаю, что это какие-то универсальные критерии, – возразил Эзра.
– Ну вот ты видел, чтобы Кауфман ел? Или в бане парился? – иронично посмотрел на Эзру Валентайн.
– Вообще-то нет, но обстоятельства были не те. Кстати, видел, как он пил коньяк.
– Коньяк он любит, да. Тебе налить моего темного? – спросил Валентайн, вставая и идя к тому самому бочонку, в котором было пиво, сваренное по собственному рецепту.
– Давай, – махнул рукой Эзра. – Что вас связывало с Марком?
– Так как-то неудобно получается. Давай я тебе сначала расскажу нашу с ним историю, а ты уже уточняй и спрашивай, – предложил Валентайн.
