– Приехали, – хмыкнул Валентайн.
Эзра молча сделал большой глоток из фляги, сжал зубы и одним быстрым движением поднял Валентайна на руки. Покачнулся, но сделал шаг.
– Это даже не смешно. Далеко, – удивленно сказал Валентайн. Эзра молчал. – Нет смысла, не дотащишь.
– Смысла нет ни в чем, – сквозь зубы выдавил тот.
– Ты же понимаешь, что ты не струсил, просто это совсем не твоя драка? – спросил Валентайн. – Это я тебя потащил за этим браконьером.
– Я сам с тобой пошел, – процедил Эзра.
– Ладно, ты крутой парень, я все понял. Хватит. – Валентайн ойкнул, когда Эзра подкинул его, чтобы было удобнее нести.
– Я всю свою сознательную жизнь исправляю последствия идиотской ошибки и убегаю, – хрипя, сказал Эзра. – Я дотащу тебя, живым или мертвым.
– Это обнадеживает, – голосом, намекающим на обратное, сказал Валентайн.
Эзра чувствовал, как по его груди растекается кровь Валентайна. Как она густеет и становится липкой, жутко хлюпающей массой.
– На тот случай, если ты все-таки донесешь меня мертвым, – попытался сказать веселым голом Валентайн, – есть способ.
– Не трать силы, – прохрипел Эзра.
– Их уже нет, – прошептал Валентайн. – У меня в комнате, под полом.
– Что там? – испугавшись внезапной тишины, спросил Эзра.
– Ключ. Ключ от хранилища.
– Ты имеешь в виду хранилище в лавке?
– Да.
– И что? Валентайн? Что в нем? – Эзра чуть тряхнул друга, едва не потеряв равновесие.
– Песочные часы. Все можно будет начать сначала. С чистого листа.
Глава 43
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Марк посмотрел на часы, потом на надпись и отложил ручку. Сан-Франциско.
В лавку вошла Клара в светлом летнем платье без рукавов и широкополой шляпке. Марк осмотрел ее с головы до ног и спросил:
– По-твоему, так выглядит одежда на любой случай?
– Предпочитаю быть красивой. В любом случае, – спокойно ответила Клара. – Зачем ты меня звал?
– Есть проблема. – Кауфман сделал неопределенный жест рукой. – Точнее, проблема может скоро возникнуть.
– А я тут при чем? – удивилась девушка.
– Я же не сказал, что это моя проблема, – фыркнул Марк.
– И не моя точно, ради моей проблемы ты бы и пальцем не пошевелил. Выкладывай, в чем дело. – Клара села на стул, закинув ногу на ногу, и посмотрела на Кауфмана.
– Хорошо, давай сразу к делу. У нас с тобой значительные и регулярные провалы в памяти.
Клара молча смотрела на Марка, ожидая пояснений, тот так же невозмутимо смотрел на нее.
– Ладно! Извини! Давай по порядку, – подняла она руки.
– Неужто я слышу голос разума? – приложив ладонь к уху, спросил Марк.
– Давай без этого, – скривилась Клара.
– А, нет, показалось, – заключил Кауфман, потом положил на прилавок большую книгу и повернул ее к девушке: – Посмотри журнал.
– Что это? – Клара встала и подошла к стойке. Быстро пробежала глазами по колонкам с цифрами и именами.
– Вот тут дата, тут время начала визита и время конца. Это, соответственно, имена визитеров, – объяснял Кауфман.
– Даже не думала, что ты такой дотошный, – покачала головой Клара. – Тут страниц триста?
– Примерно. Посмотри внимательнее.
– Что мне надо искать?
– Что-то необычное.
– Да вся эта книга – дневник параноика! Куда необычнее? – всплеснула руками Клара.
– Тогда ищи то, что выбивается из параноидальной логики.
Клара скептически закатила глаза, но стала листать страницы. Кауфман достал из-под прилавка заранее набитую трубку и закурил. Через несколько минут девушка нахмурилась.
– У тебя тут пробел. Нет времени окончания визита и имени посетителя.
– Ты же понимаешь, что я слишком дотошный, чтобы забыть такое записать, – выпуская колечки дыма, произнес Марк.
– Да я даже не представляю, зачем ты начал вести этот журнал. Вот тут такой же пробел. И еще один. Что это значит? – листала журнал Клара.
– Что я не представляю, кто приходил. И не помню. Причем, обрати внимание, я записал время прибытия, то есть тот момент, когда звякнул колокольчик. Значит, тогда я еще был в трезвом уме. А потом будто бы просто отключился.
– Тайна, покрытая мраком, – зловещим тоном сказала Клара, возвращаясь к окну, чтобы сесть. – Ну и что это значит?
– Что за последнее время сюда как минимум шесть раз заходил человек, которого я не могу вспомнить. И более того, он был тут раньше, и ты с ним знакома, – указав на Клару трубкой, сказал Марк.
– Это из-за него был выключен свет! – сообразила девушка.
– Да, я оставил себе знак.
– Но почему я ничего не помню?
– Вот это хороший вопрос. Есть какой-нибудь другой, попроще? – поинтересовался Марк.
– Как ты догадался?
– Благодаря своей исключительной проницательности, – ответил Кауфман. – И в некоторой степени кубику, который ты принесла. Кстати, откуда ты его взяла?
– Как ни странно, он лежал у меня на столе, в кабинете, – пожала плечами Клара.
– И раньше ты его не видела? – уточнил Марк.
– Ну, я редко бываю в летней резиденции в Англии. Могла и сама положить, а может, когда-то отец положил. Не знаю, – отмахнулась Клара, – это важно?
– Возможно. Очень уж хорошо все складывается. Похоже на мой изящный и утонченный стиль.
– Про скромность забыл, – фыркнула Клара.
– Да, именно. Скромный, изящный и утонченный, – согласился Кауфман. – Вернемся к сути. Ни я, ни ты не помним человека, с которым провели значительное количество времени. Более того, я забываю его, даже если перестаю держать на нем фокус внимания. Я уже раз двадцать повторял свою логическую цепочку, чтобы прийти к этой точке.
– И чем это нам грозит?
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Клара и Марк посмотрели на надпись. Лондон. Кауфман быстро записал в журнале время.
В лавку вошел мужчина в отличном клетчатом костюме. Марк даже залюбовался. Особенно жилеткой с округлым, а не прямым карманом.
– Добрый день, – чуть склонил голову посетитель. – Меня зовут Уильям Клей.
– Очень рад за вас, – буркнул Марк.
– Что ж, мне сказали, что вы продаете всякого рода волшебные артефакты. – Клей так странно произнес последнее слово, что получилось какое-то презрительно-насмешливое протянутое слово: а-а-ртэфакты.
