Повисла тишина. Эзра задумчиво побарабанил пальцами по прилавку, потом достал конфетку из коробочки.
– Так зачем вы хотите жениться на той женщине?
– Потому что хочу!
– Хотите ее?
– Да! – сжав кулаки, крикнул мужчина. – А что, нельзя?
– У кого вы спрашиваете разрешения? – задумчиво поинтересовался Эзра.
Снова наступила тишина. Мужчина, кажется, сдерживал слезы.
– Без обид, но у тебя в голове какая-то странная каша, – покачал головой Томас. – Но если уж говорить исключительно о красоте, то ты заблуждаешься.
– Да просто посмотри на меня, – удрученно пожал плечами посетитель. – У меня один глаз выше другого. И это на фоне всего остального практически плюс. Вы спрашиваете меня, как я себе представляю сбывшуюся мечту? Никак! Это же смешно: вот идет она, а рядом я.
Эзра побарабанил пальцами по прилавку и посмотрел на Томаса. Тот вздохнул.
– Ну ты, конечно, не Брэд Питт, но вообще-то все весьма неплохо, проблема в другом, – протянул Томас.
– О! Ну и в чем же?
– Как тебя зовут?
– Ганс.
– Знаешь, Ганс, ты не пробовал для начала, ну, например, одеться как-то… Более привлекательно, что ли, прическу сменить, подобрать какие-нибудь очки.
– Я не стану от этого красивее, – фыркнул посетитель. – Посмотри на себя, с твоей внешностью легко давать советы! Мол, не парься, все отлично! Это напоминает мне миллиардеров, которые живут на Багамах и советуют, как сэкономить на общественном транспорте!
– Неплохо, – улыбнулся Эзра. – Он тебя уел.
– Да отстань ты от меня! Дело не во мне!
– Ну, в целом да, – хмыкнул Ганс. – Дело в том, что моя мама была подслеповата.
– Это тут при чем? – не понял Томас.
– Это мне досталось от отца, – сообщил Ганс доверительным шепотом и указал себе на лицо. – Иначе как маминой слепотой такой выбор партнера объяснить трудно.
– Неплохо, – хмыкнул Эзра и посмотрел на Томаса.
– Ну он не такой уж страшный, – улыбнулся Томас Эзре. – Видишь же?
– Я это уже слышал, – кивнул Ганс. – Когда в исповедальню силой возвращали моего священника.
Томас засмеялся в голос, Эзра ограничился улыбкой.
– И все же, вы хотите быть красивым или жениться? – уточнил Эзра.
– Хорошо бы и то и другое…
– А на самом деле?
– Я хочу, чтобы мне завидовали, – развел руками Ганс. – Наверное.
– Это не то, что греет, – заметил Томас.
– Я в некотором смысле смирился с тем, что постель мне не согреть, придется обойтись сердцем, – хмыкнул Ганс. – Буду идти по улице с красоткой и смотреть на зависть в глазах. Эй, будут думать они, посмотрите на эту парочку! Она просто секс-бомба, а он урод! Представляете, насколько он богат?! И мне будет приятно, что они считают меня состоятельным.
Эзра и Томас переглянулись.
– Я хотел стать монахом, но у меня аллергия на ладан. Я начинаю задыхаться. Вкупе с моей внешностью это привело к тому, что остальные братья попытались изгнать из меня дьявола.
Эзра поднял руку, призывая Томаса к тишине, и продолжил наблюдать за ведущим монолог гостем.
– Ислам мог бы стать для меня решением всех проблем, но оказалось, что паранджу можно носить только женщинам. Это несправедливо, не находите? Какая-то подлая дискриминация.
Речь Ганса изменилась, стала отточенной и плавной, пропала дерганость движений и ужасная привычка облизывать губы.
– В целом я привык, есть даже положительные моменты. Как-то я работал санитаром в скорой помощи, и знаете, абсолютно все, кого мы везли в больницу, бросали пить и в целом меняли образ жизни. «Я в аду!» – кричали они, глядя на меня. Я, в общем-то, думал о том же.
Ганс замолк. Грустно вздохнул.
– Ну, если обкатать немного, то выйдет здорово, – задумчиво кивнул Томас.
– Что? – очнулся Ганс и облизнул губы.
– Стендап, – пояснил Томас. – Поработать нужно, но в целом…
– Брось, сначала надо решить вопрос с моей внешностью, – отмахнулся Ганс. – В противном случае страну ждет эпидемия заикания и почти повальное религиозное рвение.
– Ладно, – вступил в разговор Эзра. – У меня есть кое-что. Но – один нюанс.
– Да? – вскинулся Ганс.
– Есть побочный эффект – ты онемеешь.
– Нет! – возразил Томас. – Это же…
– Заткнись, – приказал Эзра. – Этот отвар действительно сделает тебя красивее. Ты не затмишь собой Давида, но станешь весьма хорош собой.
– Кто такой Давид? – поинтересовался Ганс.
– Статуя, – разочарованно пояснил Эзра. – Решай.
– Я согласен! – ни секунды не подумав, кивнул Ганс. – Беру, сколько бы оно ни стоило!
– Подумай.
– Подумал, мне подходит!
– Но… – хотел было сказать что-то Томас.
Эзра заткнул его одним только взглядом.
Хозяин лавки встал с кресла и пошел в подсобку. Ганс нетерпеливо переминался с ноги на ногу и улыбался. Томас устало тер переносицу.
– Держи. – Эзра поставил небольшой флакон перед посетителем. – Шестьсот долларов.
Ганс вытащил бумажник и дрожащими руками отсчитал нужную сумму. Схватил флакон, откупорил крышку.
– За твое здоровье, красавчик! – ухмыльнулся он. – До встречи в мире красивых женщин!
Ганс залпом осушил склянку и блаженно улыбнулся. Черты его лица менялись буквально на глазах. Он стремительно превращался в симпатичного, но не особо примечательного мужчину.
Гость поклонился, вероятно, благодаря Эзру, и покинул лавку.
– Дурак, – вздохнул Томас. – Зачем ты ему дал эту дрянь?
– Он попросил, – пожал плечами Эзра и снова взялся за ручку. – Так что там у тебя с Моникой Беллуччи?
– Да! – вспомнил Томас. – Мне нужно понять объем активов, с которыми предстоит работать в каждом из случаев.
Эзра достал из ящика старые счеты и положил на прилавок.
– Помнишь, как пользоваться?
– Угу.
Томас долго щелкал костяшками, задумчиво вздыхал и принимал картинные позы, потом наконец решился.
– Спасибо.
– Ну что, чьими финансами будешь управлять? – поинтересовался Эзра.
– Моника в пролете, – развел руками Томас. – Мелковато для меня.
Он двинулся к выходу, но остановился, уже держась за ручку двери, обернулся.
– Знаешь, если бы я мог выбирать между красотой и чувством юмора, я бы выбрал второе. Мне кажется, это намного более эффективный путь к сердцу женщины.
