Мы направились на Майланд и по дороге смешались с толпой пилигримов, большинство которых возвращалось во Францию, а кое-кто — в Англию. Эти мужчины и женщины совершили паломничество в Святой Город, чтобы познакомиться с новыми и давно уже известными чудесами и накупить всевозможных мощей. Они пересказывали жития Святых, великих священников, рассказывали об их прозрениях и откровениях. Многие показывали известные во многих странах обломки, которые продают, выдавая за кости святых, перья ангелов, кусочки дерева со святого креста и множество другого подобного хлама. По меньшей мере трое из этих людей обладали Святым Граалем, но они отказывались показать свои приобретения, объясняя это тем, что эти вещи не имеют сейчас своей истиной красоты (разбойники падки на то, что похоже на серебро) или механических свойств. Конечно, я сообразил, что приобретенные ими артефекты были фальшивыми.
Мы достигли Бероны и нашли жителей этого обычно спокойного города в большом оживлении. Какой-то католический рыцарь ордена, несомненно, принимающего участие в войне в Германии, который не потерял надежду на победу правого дела, созвал группу молодых фанатиков в крестовый поход. Цель была определена — захватить Константинополь и освободить его от турок. Эти мысли нашли в душе Седенко отклик, ведь его соплеменники не раз сжигали этот город, называемый ими Царьградом, чтобы освободить его от цепей ислама. Но как только он увидел предводителя крестового похода, полудряхлого барона с определенного вида приметами полудряхлого сифилиса, а также ничтожные силы воинства, которое тот сумел созвать, он решил еще немного подождать, «пока все атаманы казаков не соберутся у Святой Софии и не смогут сделать то, чего определенно не сделает этот недоносок».
Поблизости от Ерески мы наткнулись на след огромного человека, известного как Антихрист. У него оказались растрепанные черные волосы и черная борода. Он носил красное одеяние и корону из колючего кустарника. Он предрекал, что людям придется расстаться со лживой гордыней и с верой в то, что они — дети Христа.
— Приближается Апокалипсис, — предрекал он, — и все, кто примет в нем участие, будут награждены. — Библия, — говорил он, — лжет.
Он отдавал руку на заклад, что каждое сказанное им слово верно и что помощь землякам необходима. Прежде, чем умереть, он призвал всех спасаться, и чтобы все следовали за ним.
Потом началась буря. Монахи заявили, что это предзнаменование божие. Темный народ поэтому ожидал начала Армагеддона и повалился как один на колени. Они большей частью, насколько я понял, просили Христа отсрочить появление Антихриста.
В Креме нам показали другого сумасшедшего, двуполого гермафродита, о котором говорили, что это ангел, спустившийся на землю и потерявший здесь свои крылья, а поэтому не могущий теперь вернуться обратно на Небо. Ангел жил в сарае. Люди Крема были добры к монстру, но некоторые отчасти в эту историю верили. Что касается меня, то я встречался с настоящим Ангелом, и поэтому понимал, что к чему.
Пятью милями после Крема мы проезжали через деревню, которую полностью уничтожили бандиты — скорее всего, капуцины святой испанской инквизиции. Они разобрали церковь и взяли то, что имело хоть какую-нибудь ценность, а также женщин и детей, чтобы потом продать в рабство. Многие из выживших верили, что они подверглись нашествию слуг Христа, и то, что содеяно, должно быть использовано во славу Христа.
По дороге я встречал лишь немного хороших людей. Зато было много, забывших свою честь за высокомерием, посчитавших меня циничным прагматиком.
Снова и снова я рассказывал Седенко ту часть моей истории, которую находил возможным, чтобы он знал, кому он служит, но казак только пожимал плечами. После всего, что он видел за последнее время, отвечал он, его мнение не играло никакой роли. Поиски Грааля были святым делом, как бы то ни было.
После Крема мы вновь попали в Срединную Границу. Ландшафт не особенно изменился, если не считать того, что сменились времена года. Мы находились в королевстве и пришли к выводу, что оно очень похоже на пуаническое, благодаря Ганнибалу и его походу, покорившее Рим, всю Европу и часть Азии, вознесшее иудейскую веру и поставившее у власти раввинских священников.
Седенко страна показалась неудачной. Он думал, что будет наказан за свое путешествие и попадет прямо в Ад. Но нас встречали гостеприимно. Мои познания в инженерном деле были применены верховным правителем королевства Картагер для смертной казни одного титана, которого он хотел повесить. Для того должна была построена виселица. В качестве благодарности за гостеприимство и за золото, я сделал чертеж нужного эшафота. Титана повесили, и мне начислили все требуемые благодарности.
Вскоре после этого мы попали в укрепленный город, живший нескончаемыми войнами и военными конфликтами с применением армии, о котором нельзя сказать, что он существует в гармонии. Это было место божественной абстракции. Жители почти не обратили на нас внимания. Седенко, правда, привлек к себе определенный интерес благодаря своему мастерству владения саблей, но оба мы вздохнули с облегчением, когда оставили город позади и оказались в дружелюбной Франции. Это было поблизости от Сент-Этьена, где мы просидели неделю в темнице из-за обвинения в каких-то убийствах. Освобождены мы были только благодаря поручительству одного священника, которого подкупили золотом, причем сделали это с радостью.
В обоих мирах, так же как и в нашем собственном, в мире Срединной Границы, можно было получить знаний больше, чем достаточно. Но в каком бы мире мы не находились, мы держались западного направления, и конечно, же попали в Англию. Что нас не особенно устраивало.
Почти каждый в Англии встречал нас с огромным подозрением. В этой разобщенной стране каждый чужак воспринимался пуританским предателем или католическим агитатором. Поэтому мы были только рады, когда один из кораблей доставил нас в Ирландию, где как раз в разгаре было несколько маленьких войн. Несколько раз мы принимали участие в столкновениях, один раз на стороне ирландцев, другой — на стороне англичан. Седенко попутно влюбился, и так как жених не хотел расставаться со своей невестой, убил его. Поэтому нам пришлось покинуть Ирландию с некоторым сожалением и опять, уже в который раз, попасть в Серединную Границу.
Наши поиски длились вот уже почти год и казалось, что мы не сделали ни единого шага в сторону сине-зеленого Леса на Краю Неба. Но я много чего увидел в мире и научился многому, чего до сих пор не знал.
Все время я вспоминал о моей возлюбленной Сабрине, ради которой забыл всех остальных. Мои чувства к ней были так же прочны, как и в первые дни.
Мне снова показалось, что появился Клостерхайм или что он что-то затевает против нас, прикладывая свою руку к игре, но происходило именно это или нечто другое, было пока непонятно. Казалось, что мы его еще встретим. Мы были радушно приняты в очень немногих местах. Мы вели себя, как разбойники с большой дороги, поэтому лишь немногие народы были гостеприимны с нами. Борьба между Небом и Адом, борьба, происходившая в Аду, и войны, сотрясавшие страны Серединной Границы — все это отражалось на положении дел в Европе. Конца этому видно не было. Смерть и чума распространялись все шире. Мы задавались вопросами — если дорога на запад доведет нас до Нового Света, встретим ли мы там что-то иное.
