– Что? – удивилась я. – То есть он до сих пор не вернулся в свою книгу? Но ты же сказала, что мама тоже металась между реальным и книжным мирами? И что это было после его возвращения?
– Ох, мышонок. – Джетти с жалостью посмотрела на меня. – Ты ужасно похожа на свою мать. Что, по-твоему, мы здесь делаем?
– Ты это о чём? – Теперь мне стало по-настоящему не по себе. Что-то тут было не так! – Ты сказала, что уже сталкивалась с текстовыми прыжками и можешь мне помочь. Поэтому мы здесь.
– Сесилию тоже было очень легко убедить, – вздохнула Джетти. – Вы обе такие… наивные. Эмма, неужели ты всерьёз думаешь, что я знаю, как остановить твои текстовые прыжки? Откуда же я могу это знать?
– Но… – Я запнулась, медленно осознавая, что происходит. Бред какой-то! Джетти Фокус-Покус, конечно, всегда была с приветом. Но мне казалось, она безобидная и никому не причинит зла. Вот только сейчас её слова звучали довольно жутко.
– Впрочем, даже если бы Джетти знала, как остановить прыжки, помогать тебе мы бы всё равно не стали, – неожиданно прозвучал глубокий мужской голос. Потом кто-то зловеще расхохотался.
Я испуганно оглянулась и глазам своим не поверила. В дверном проёме стоял тот странный старик, которого я впервые увидела незадолго до мероприятия Ханны Рудерер. Он криво ухмылялся. А в правой руке у него был монокль.
Такса тут же спрыгнула с колен Джетти и побежала к нему, виляя хвостом и радостно повизгивая.
И тут я вспомнила. Я же видела эту собаку раньше! Она была с тем стариком, что рассматривал шляпы в магазине в Клеверном переулке, когда я впервые рассказала Джетти о Винценце.
Неужели это был один и тот же старик? Похоже, дедушка вовсе не является сумасшедшим поклонником творчества Ханны Рудерер, тут всё гораздо серьёзнее. Похоже, он всё-таки связан с текстовым прыжком Винца…
– Что здесь происходит?! – закричала я, вскакивая с места.
Я хотела броситься к выходу, когда вспомнила, что дверь-то Джетти заперла, а ключ сунула в карман жилета.
На всякий случай. Так будет надёжнее. А я и повелась как последняя дурочка!
– Отпустите меня! – крикнула я, но тут… Р-р-раз!
Вокруг царила кромешная мгла.
Густой туман медленно стелился по воде окаймлённого камышами пруда. Всё та же мрачная атмосфера!
Я стояла на берегу. Кроссовки тут же испачкались в грязи.
В любом случае хорошо, что я не упала в пруд. Но всё равно было очень холодно, я продрогла до костей, даже несмотря на свитер и джинсы. Зубы стучали.
Похоже, в книжном мире время тоже не стоит на месте.
Я отступила чуть назад и вытерла грязные кроссовки о траву.
Надо было срочно отыскать Винценца. Но я понятия не имею, как долго здесь пробуду на этот раз. Что, если этот прыжок окажется последним? А если и нет – в реальном мире я всё равно попала в ловушку, меня там ничего хорошего не ждёт.
Тут я споткнулась о камень. Темно, хоть глаз выколи! Даже луны не видно из-за тумана и густых дождевых облаков.
Но вот в отдалении я различила какое-то слабое оранжевое мерцание. Значит, там должен быть особняк!
– Давай, Эмма Грюнвальд, ты справишься! – сказала я себе и медленно шагнула вперёд.
Но вдруг что-то ударило меня сзади, и я плашмя рухнула на землю.
– Ай!
Естественно, тут уж я испачкалась вся целиком.
Я лежала и боялась пошевелиться. Что-то давило на спину, будто на меня насело какое-то огромное животное. Я почувствовала тёплое дыхание на своей шее, потом что-то коснулось моего уха. Что-то влажное. И шершавое. Это что, язык?!
– Чарльстон! Эй, ты что там делаешь? Оставь уже уток в покое! – услышала я чей-то крик.
Нет.
Минуточку…
Я знаю этот голос. Святые макарошки! Это же Винценц!
Чарльстон мгновенно слез с меня и бросился на зов. Сев и оглянувшись, я смогла различить очертания гигантского чёрного пса.
Лицо у меня тоже было в грязи, на губах ощущалась слякоть. Гадость-то какая!
– Винц! Винц! – отчаянно закричала я. И помчалась за Чарльстоном, пока не разглядела наконец силуэт Винценца на холме. Вот он наклонился к своему псу и со смехом потрепал его по голове. Чарльстон доставал ему до бедра.
Он бы меня вряд ли увидел из-за тумана. Тогда я собрала все силы, что у меня были, и заорала так громко, что чуть не надорвала голосовые связки:
– Винценц Брендфейр!
Он тут же резко выпрямился и огляделся. И вдруг он замер.
– Эмма?! – Р-р-раз!
И я опрокинула стойку со старой обувью. Моё сердце всё ещё бешено колотилось. Я нашла Винценца! Наконец-то я нашла его! И почему именно в этот момент меня выбросило из книжного мира?
Раздражённо тряхнув головой, я отшвырнула в сторону пару зелёных ботильонов и посмотрела на старика с моноклем. Теперь в руке у него, кроме вышеупомянутого монокля, были ещё и карманные часы.
– Прекрасно! Десять минут. Джетти, свяжи её.
Испугавшись, я закрутила головой, но Джетти оказалась быстрее. Она прыгнула откуда-то сзади, заломила мне руки и крепко связала их у меня за спиной.
– Что ты задумала? – прошипела я.
Джетти только ухмыльнулась.
– Мы же не хотим, чтобы ты нам тут всё разнесла.
Старик спрятал часы в карман пальто.
– Всё идёт точно по плану. Двери заперты. Окна закрыты. Так что, маленькая лягушка, угодила ты в нашу ловушку! – Он снова злобно расхохотался (а я-то думала, такое только в фильмах про супергероев бывает). – Просто поразительно. Ты и впрямь решила, что Винценц Брендфейр добровольно вернулся в свою книгу и ваша связь исчезла? Тц-тц-тц. – Он прищёлкнул языком и крутанул монокль так, что цепочка обвилась вокруг указательного пальца. – Деточка, деточка… Маленькая, доверчивая Эмма… Я сделал всё, чтобы возвращение нашего доброго друга Винценца не было добровольным. Потому что ты, милая девочка, должна стать частью трилогии Ханны Рудерер, чтобы я – Корбиниан Крётенштауб – смог, наконец, вернуться к своей истории после всех этих лет! Ведь моего автора больше нет в живых. Так что теперь, чтобы вернуться, я должен раз и навсегда запереть живого человека из реального мира в книжном мире. И никто не подходит для этой цели лучше, чем… – Он долго смотрел на меня, так что по спине пробежали мурашки, а потом хихикнул: – ТЫ!
– Так ты Корбиниан Крётенштауб? О чём ты говоришь? – фыркнула я. – Почему это возвращение не было добровольным? Ханна Рудерер лично написала для Винца сцену, которая вернула его в роман. И он сам этого хотел! Как ты, жирная толстая жаба, сделал, что меня тоже затягивает в его книгу?!
