— Даже Ярослава Мценского? — неожиданно заинтересовалась моя бывшая подруга.
Ангел широким жестом указал на меня крылом.
— Он будет свободен через несколько минут. Его планы на плотскую связь с Нонной Бернер не поддержаны высшими силами. Пусть в ваших нежных объятиях, с вином, на берегу моря, он найдёт утешение и примирение с реальностью…
Чоткий Сотона, я и возмутиться не успел, как Белая Невесточка, не раздумывая, встала плечом к плечу рядом с Гиллой.
— Призраку Гэндальфу, или Геннадию Козорезову, даровано избавление. Он сам выберет Свет и растворится в нём навеки. Его мятущаяся душа найдёт вечное упокоение. Кстати, где он?
— Кто звал старого чародея? Я здесь и готов прийти на помощь. — Призрачная фигура толкиенутого интеллигента неожиданно возникла за спиной горянки. — Если в словах твоих нет лжи, о Посланник, то я буду счастлив вернуться в вековечные кущи эльфийских лесов, к пению хрустальных ручьёв и дивной музыке солнечных ливней над Чертогами Безвременья!
— Штатный палач Хранителей сохранит свою работу и должность, — продолжил белый ангел. Должен признать, что убеждать он умел, говорил мало, по существу, точечно давая каждому именно то, что ему было более всего желанно. — Любая власть нуждается в карательном органе. Отныне Чумной Доктор получает права судьи, защитника, прокурора и вершителя судеб тех, кто, с его точки зрения, преступил черту.
Палач едва заметно качнул кожаным клювом, коснулся двумя пальцами края шляпы и, даже не дослушав ангела, занял своё место рядом с остальными. Теперь у чёрного зеркала стоял только я со своим котом да в двух шагах ничего не понимающая Нонна Бернер.
— Похоже, мы с вами остались в меньшинстве, — пробормотал я, пытаясь ей улыбнуться, но она и не посмотрела в мою сторону, играя с мюклой.
Даже в тот момент я ещё не въехал в то, что произошло. А ведь обязан был помнить о, пожалуй, единственном таланте одноглазых шведских крошек — их способности к гипнозу…
— Троица Хранителей условного равновесия в Санкт-Петербурге может считать себя распущенной. Им никто не станет чинить препятствий в бегстве, если до рассвета они исчезнут. Если же нет, то Чумной Доктор вновь возьмётся за топор и огонь.
Три капюшона затрепетали, но ничего не ответили. Да, собственно, что они могли, после того как жёстко и бескомпромиссно были поставлены на место. Силы Света лежали вповалку в правом углу большого зала, в левом такой же горкой высились представители тёмной стороны. Их штатный палач перешёл на более высокую должность, но он и не обязан был хранить верность.
А вот на что способны сами Хранители? Как оказалось, не на многое…
— Прекрасная девица Нонна наконец-то может сбросить маску и предстать той, кем ей изначально было предназначено быть в Новом мире, — ангел склонился перед ней в глубоком поклоне, — нашей великой Владычицей и Госпожой!
— Кем?!
Правнучка архангела выпрямилась, гордо вздёрнув подбородок. Мюкла самодовольно покачала маленькой лапкой у неё перед носом, взгляд нашей блондинки был абсолютно пустым и рассеянным. Как же ловко ей удалось всех нас провести? Вот что делает с людьми так называемая милота, а ведь я сам не позволил Фамильяру её сожрать…
Меж тем входные двери в зал распахнулись, впуская четверых негров, кажется, тех самых, что навещали Фиму в Тосно. То есть абсолютно голые, с пышными страусиными крыльями за спиной и золотыми кольцами в носу, а на широких плечах они тащили нечто вроде богатого кресла или даже трона, с инкрустацией перламутром и янтарём, под парчовым балдахином. В едином порыве преклонив колена перед девушкой, они приветливо закивали, и Нонна послушно села на трон.
— Хозяин, ты тут не робей, но, кажется, я ей нужней…
Могучий уссурийский тигр свинтил он меня в доли секунды, занимая место рядом с троном новой Госпожи, как полосатый коврик под её ногами.
— Теперь ты, яжмаг?
— Ярослав ибн Гауда Мценский, — устало поправил я.
Всё происходящее казалось дурным спектаклем, потому что никак не могло быть правдой. А вот реальностью, увы, и могло и было…
— Ты будешь принесён в жертву, потому что любой мир, как и любая новая жизнь, всегда зарождается в крови и муках. — При таком развороте событий обманутая Белая Невесточка дёрнулась было, но горилла и Гэндальф удержали её. — У тебя есть последнее желание?
— Два.
— Одно.
— Ой, да не жлобьтесь уже… От вас убудет?
— Два, — милостиво согласился белый ангел. — Но вы знаете условия.
— Да, да, не просить прощения, не настаивать на амнистии, не требовать оружия, не призывать на помощь друзей, не грозить посмертным проклятием, не…
— Довольно!
— Итак, чоткий Сотона, — после секундного размышления решился я, — первое. Клуб отверженных магов приглашал меня вступить в их ряды. Так вот, я согласен.
Баширов с Петровым удовлетворённо кивнули. Белый ангел пожал плечами, но не стал спорить. В конце концов, какая ему разница, в том или ином статусе мне суждено умереть?
— Второе. Более личное… — Я сделал три шага вперёд, развернулся на каблуках и со всей силы вмазал этому красавчику в идеальный подбородок левой.
Основам бокса меня учил ещё дедушка, как оказывается, совсем не зря. Ангела едва ли не перевернуло вверх тормашками. Первым зааплодировал некромант, ещё несколько опальных яжмагов присоединились минутой позже.
— Кажнить ефо! Тьфу, казнить его!
Чумной Доктор послушно вскинул топор, но…
— Подождите, но ведь теперь он один из нас? — первым опомнился вампир Баширов.
— Ничего подобного, он… — Петров вдруг прикусил язык.
На его лице отразилось понимание. Жаль, что до людей иногда так долго доходит.
— По букве закона вроде бы и да… но ведь он… он же… Это нечестно!
— Казнить, — повторил Посланник, вставая с паркетного пола.
Не знаю, заметил ли кто, но мне было ясно видно, как облетает белая краска с его крыльев и половины лица.
Баширов и Петров тем временем продолжали спор:
— Мы пригласили его, и он принял приглашение.
— Да, но спустя день!
— В условиях не сказано, что решение должно быть принято в определённый срок. Фактически он мог дать согласие и через год.
— Да он развёл тут всех нас! Ему нельзя верить!
— Только потому, что он врезал тебе своей колбасой?
— Не своей!
— Твоей?!
— Сервелатом!
— А-а, это типа существенно меняет дело?!
— Заткнитесь, — потребовал ангел, одним взмахом крыла впечатывая вампира Баширова в ближайшую стену. И, как оказалось, очень зря.
— Это мой друг, и только мой. — В руках майора Петрова вдруг появилась полицейская резиновая дубинка, так называемый демократизатор. — Только я могу с ним драться и лаяться, но если хоть кто-то другой посмеет…
