Дог Шмитт решил танцевать с кротом Ап Чхи. Пару гимнастов разбивать не стали. А клоун Кузя, запинаясь и заикаясь, предложил таксе Димитриусу попытать удачу вместе.
– У меня нет пары! – подскочил хорёк Рома.
Прилетанцы собрались в кружок и зашептались.
– Ты можжешшь танцевать один – раз-решшаем, – махнул розовой рукой розовый человечек.
Не успел он договорить, как солнышки в небе закружились и громко заиграла музыка.
– Начинаем танцевать, – заторопились прилетанцы и запрыгнули на поднявшийся из песка танцпол. Циркачи последовали их примеру.
Ленивец Лёня раскачивался из стороны в сторону, будто под медленную музыку. Мыш Максимилиан постоянно пихал его в бок.
– Ты что, не слышишь? Музыка же быстрая, – ворчал он. – Шевелись, шевелись!
– Для каждого учасстника играет любимая им музыка, – пританцовывая, сообщил приле-танец. – Это чесстно. – Он сделал пару па, махнул ногой и продолжил: – Поэтому так важжно ссосставить идеальную пару.
После очередного толчка ленивец Лёня застыл как вкопанный. Танцпол под ним замигал красным цветом.
– Вы, кстати, выбываете, – закончил розовый человечек и утанцевал вдаль.
– Честно – нечестно, – проворчал мыш. – Не очень-то и хотелось.
Он ткнул Лёню пальцем в бок. Вместе они присоединились к зрителям.
Со временем пар на танцполе становилось всё меньше и меньше. Кто-то уставал и сдавался. Пары наталкивались друг на друга, падали, прекращали танцевать и тоже выбывали. Зрители не сидели без дела – возгласами и хлопками поддерживали любимчиков.
Пингвинёнок Кузя подпрыгивал к таксе Димитриусу, пытаясь схватить его за лапы, забавно подёргивал коротким хвостиком и ластами. Димитриус улыбнулся, приподнял его и поставил к себе на кеды. Но пингвинёнок всё равно подпрыгивал в такт музыке, звучащей у него в голове. Он скатился на танцпол, но не растерялся, а закрутился на спине, потом на голове… Такса Димитриус не выдержал и рассмеялся. Хохотали и две пары прилетанцев. Всех смеявшихся, конечно, дисквалифицировали.
Дог Шмитт слышал блюз. Саксофон выводил печальные мелодии, под которые хотелось не танцевать, а выть на луну. Пёс пытался не обращать внимания на инстинкты, да и крот Ап Чхи отсчитывал ритм:
– Раз-два, раз-два-три, раз-два, раз-два-три…
– Раз-два, раз-два-три, – повторял за кротом дог Шмитт, но не выдержал и… как завыл!
От его печальной песни дрогнули ещё несколько пар прилетанцев.
На танцполе остались хорёк Рома и корова Афродита с попугаем Ра.
– П-по-получается, что мы выиграли? – спросил у дога Шмитта пингвинёнок Кузя.
– Ваш друг хорёк пожелал всё богатство мира, – ответил за сыщика розовый человечек.
– Хорёк – он и есть хорёк, – насупился мыш Максимилиан.
А сыщик Шмитт и пингвинёнок Кузя подскочили и закричали:
– Ра, Афродита, держитесь! Вы лучшие! Вперёд!
Хорёк, как юла, крутился на танцполе. Он побил все рекорды по количеству пируэтов, прыжков и кувырков. Казалось, что он совсем не устал.
– Всё, больше не могу, – едва шевеля клювом, сказал попугай Ра. – Устал.
Корова Афродита подхватила любимого фокусника и закружила его в танце. Она несла его над головой, как драгоценную вазу. Сбылась её заветная мечта – потанцевать с пернатым. И корова собиралась сделать всё, чтобы эта мечта не заканчивалась.
– Танцуй вокруг хорька, – посоветовал корове дог Шмитт.
Не прошло и десяти минут, как музыка стихла, а со зрительских мест раздались крики:
– Хорёк упал, хорёк упал!
План сыщика сработал. Рома больше не мог смотреть в одну точку и удерживать равновесие. Голова хорька закружилась, он покачнулся и присел на танцпол.
– Раз – птичка, два – птичка, десять – птичка, – считал он.
– В танцевальном марафоне победили корова Афродита и попугай Ра, – объявил голос с неба.
Но корова не собиралась останавливаться. Она напевала песню о вечной любви и танцевала, танцевала, танцевала.
– Кхе-кхе, – кашлянул попугай Ра, и корова затормозила. – Исполняйте наше желание.
– Легко! – провозгласил голос с неба.
Глава 8
Мечты сбываются…
Твоё время истекло,
Спать пора, закрой окно.
– Хм, это место непохоже на Ярмарку Чудес, – сказал крот Ап Чхи, оглядываясь.
Друзья стояли посреди площади у фонтана с памятником ромашке с оборванными лепестками.
– Это, это… – заволновался Димитриус. – Здесь я назначил свидание Матильде.
– Но почему мы попали сюда? – удивился дог Шмитт.
Корова Афродита сделала шаг вперёд, опустила голову и призналась.
– Я пожелала, чтобы влюблённые нашли друг друга, – промычала она.
– Правда? – не верил своим ушам Димитриус. – Где же моя Мотя?
– Я здесь, – из-за памятника ромашке сначала показался кожаный чёрный нос, потом – коричневая морда, потом – передние лапы, потом – туловище, потом – задние лапы и наконец – хвост таксы Матильды.
А морда снова скрылась за памятником. Димитриус попытался догнать Матильду, но та не останавливалась, поэтому они бегали вокруг ромашки.
– Стоп! – закричала корова Афродита и встала на пути у такс, растопырив ноги.
Первым в фанатку фокусника врезался Димитриус. Потом рядом с ним остановилась Матильда. Наконец-то они стояли нос к носу и могли налюбоваться друг другом.
– Почему ты не пришёл на свидание? – спросила Матильда.
– Я пришёл, но тебя уже не было, – возразил изобретатель.
– Это потому, что я пошла тебе навстречу.
– Вы разминулись! – подытожил мыш Максимилиан, которому надоело слушать влюблённых такс. – Но теперь вы вместе и никогда не расстанетесь. А мы никогда не выберемся из этой коробки.
– Ка-ка-кажется, я что-то слышу, – сказал пингвинёнок Кузя.
