– Я тут подумал, – начал он, – а что, если нам всем вместе путешествовать по миру, давать представления и раскрывать преступления? У нас есть фокусник…
– Великий фокусник, – поправил пса попугай.
– Великий фокусник, – согласился сыщик. – Есть замечательный клоун, пара гимнастов…
– Пара? – перебил Шмитта мыш.
– Конечно! – тявкнул пес. – Ты и ленивец. Крот Ап Чхи будет метать ножи, вилки и ложки. Вон как здорово у него с бананами вышло!
– А я? – спросила Соня.
– А ты будешь силачом! – придумал Шмитт. – Из нас получится отличная команда! Мы будем помогать обиженным, ловить преступников и приносить пользу. Без цирка и расследований какой от нас толк? Ра, нельзя предлагать незнакомцам разрезать их.
– Пополам, – добавил смущённо попугай и спрятал голову под крыло.
– Верно! – продолжил сыщик. – Кузю из-за заикания никто не поймёт. Соня проспит всё самое интересное. Лёня будет бесконечно мыть окна небоскрёбов, Максимилиан – жаловаться, Ап Чхи – желать всем здоровья. А я… а я… я буду ужасно несчастным, никому не нужным псом с печальными умными глазами.
Стоило догу это сказать, как раздался громкий чих. Все подозрительно посмотрели на него – неужели преступление не раскрыто?
– Это не я, – смутился дог Шмитт.
– Это я чихнул, – признался Максимилиан. – Простудился, наверное, пока гулял тут с вами. У меня такое хрупкое здоровье! У кого-нибудь есть носовой платок? Никто мне не помогает. Я так страдааааю…. – Мыш заметил осуждающие взгляды циркачей и торопливо добавил: – Ладно-ладно, понял. Из нас правда получится отличная команда!
Совет начинающим сыщикам
Что делать,
когда расследование завершено?
Праздновать!
И начинать но вое расследование.
Часть II
Цирк на ярмарке чудес
Глава 1
Чужая
– Спасите! Помогите! Спрячьте! Защитите! – Попугай Ра бежал к цирковому шатру, расталкивая зевак на Ярмарке Чудес и теряя перья.
На цирковую арену фокусник влетел изрядно полинявшим. Он запрыгнул на лапы к крольчихе Соне, репетирующей номер со стокилограммовой гирей, и прошептал испуганно:
– Она вернулась…
Соня даже не заметила, что груз в её лапах увеличился раза в два и задрожал. Она потянула носом, сладко причмокнула и продолжила тягать гирю вместе с попугаем.
У неё была уникальная способность – спать двадцать часов в сутки. Спать стоя, спать сидя, спать на ходу, спать в тарелке с кукурузными хлопьями, спать в шляпе фокусника и, в конце концов, спать на натянутом под куполом цирка канате, свесив длинные пушистые уши и подёргивая кругленьким хвостиком. Только в кровати на мягком матрасе Соня спать не могла. Там ей всё мешало. Простыня пугающе хрустела, одеяло душило, а в подушке можно было утонуть.
Когда попугай Ра догадался, что цирковая силачка спит, и закричал не своим голосом (выбор голосов у фокусника был преогромный), Соня не обрадовалась. Её глазки покраснели, а шерсть на ушах встала дыбом. Крольчиха забросила попугая на канат и, раскачивая гирю на одном пальце, направилась к выходу из цирка.
– Будь осторожна, – пожелал ей вслед попугай, повисший на канате вниз головой, как летучая мышь.
Соня фыркнула и смело открыла дверь.
– Привет. Попугай… там, – сказала она, указав на арену, забралась на рекламный щит с фотографией таксы и картонной коробки, зевнула и снова заснула.
В ответ ей раздалось довольное мычание. От страха у попугая Ра по телу пробежали мурашки. Он закрыл голову крыльями и мрачно изрёк:
– Всё кончено.
Он повторял «всё кончено» снова и снова. Когда на ковре выросла тень с огромными изогнутыми рогами. Когда к канату приставили лестницу. Когда под её тяжестью заскрипели ступени. Когда в нос ударил аромат полевых цветов. Когда когти по одному начали отцеплять от каната.
– Прости, а ты кто? – спросил дог Шмитт, вернувшийся с прогулки по Ярмарке Чудес.
Его правая лапа – крот Ап Чхи – стоял рядом и держался за подол плаща, чтобы не потеряться. На Ярмарке было полно народу, и все только и делали, что говорили о Коробке времени. Такса-изобретатель Димитриус обещал вечером продемонстрировать её в действии.
– О! – презрительно глянула на Шмитта пятнистая корова в пёстром боа из перьев попугая и в розовой юбке-пачке. – Я Афродита! Большая поклонница цирка, – она разрумянилась и гордо добавила: – И глава мирового фан-клуба Великого и прекрасного фокусника Ра.
Корове удалось отцепить последний коготь попугая, и тот с очередным «всё кончено» плюхнулся на ковёр. Афродита быстро спустилась к нему и стиснула в крепких объятиях.
– Надеюсь, сегодня ты меня разрежешь, мой Райчик-попугайчик, – прошептала она.
– Не называй меня так, – недовольно буркнул Ра и попытался вырваться из объятий коровы. Безрезультатно.
– Невероятно, – произнёс дог Шмитт. – Я и не знал, что у тебя есть фан-клуб, Ра. Похвальная скромность.
– В нём одна участница, – сказал попугай обречённо. Он уже не брыкался, а просто смотрел в одну точку и ждал, когда корове надоест его обнимать. «Никогда», – подсказывала ему интуиция.
– Афродита, ты ведь придёшь на вечернее представление? – спросил Шмитт.
– Конечно-конечно! Я уже и билет купила…
– Все билеты, – деловито перебил её мыш Максимилиан, сидевший всё это время в тени в первом ряду. Он пересчитывал выручку и не ворчал. Шелест купюр его успокаивал.
– Но зал будет пустым!
– А касса – полной, – возразил мыш Максимилиан. – К тому же все гости Ярмарки будут на демонстрации Коробки времени. Я и сам планирую туда заглянуть.
– Демонстрации Коробки времени не будет, – раздался чей-то печальный голос. Затем на арене цирка появился чёрный кожаный нос его обладателя, коричневая голова с прижатыми ушами, передние лапы, туловище, задние лапы и наконец опущенный хвост. – Её украли!
