Нет, самое простое решение выглядело так: настоящий я, настоящее имя. Единственное изменение касалось написания: «Lennie» превратилось в «Lenny», потому что мне больше нравилось, как на бумаге выглядит буква «y».
Я был Ленни Кравицем. Несмотря на придуманное имя и принятый образ, я всегда был Ленни Кравицем. Но только Лиза вдохновила меня найти себя.
Именно Ленни продолжал работать с нашей безымянной группой. Мы отыграли громкий концерт в нью-йоркском клубе China Club, который вызвал некоторый ажиотаж. Мы чувствовали, что сделка уже близко. У Лизы была квартира неподалеку, на Мотт-стрит, поэтому она пришла нас послушать и встретила Митци, которая посмотрела на нее с подозрением.
Лиза порвала с одним парнем и начала встречаться с другим. Иногда она приглашала меня к себе, но всегда в присутствии других людей. Мы смотрели «Таксиста» на ее видеомагнитофоне, слушали пластинки Джими Хендрикса, гуляли по Виллиджу – мы были друзьями, просто друзьями. Разрываясь между двумя побережьями, я все еще был помолвлен с Митци. У меня не было причин все отменять. Митци знала о моей привязанности к Лизе, и это было прекрасно. Или нет?
Если мне суждено просто быть братом Лизы, пусть будет так. У Лизы была своя жизнь, и я хотел быть рядом с ней, какую бы форму ни принимали наши отношения. Я мог отбросить свои чувства в сторону. Мое эго от этого никак бы не пострадало. Я был готов на все, лишь бы быть в ее власти. Вот как сильно я ее любил. Как поется в песне The Rolling Stones, «невозможно всегда получать то, что хочется».
Однажды в выходные мы с Митци, Лизой и ее друзьями поехали в Идиллуайлд, штат Калифорния. Позже в тот же вечер, расположившись на свежем горном воздухе под лунным светом, мы все вместе ели грибы. Мы погрузились в мягкое психоделическое состояние, если не считать того, какая энергия исходила от Митци в сторону Лизы. Я чувствовал напряжение. Оно не выражалось на словах, но, бесспорно, присутствовало.
В другой раз, когда Митци вернулась в Нью-Йорк, а я остался в Лос-Анджелесе, Лиза пришла в лофт в центре города. Тогда я устроил небольшую вечеринку. Она сидела босиком в мягком кресле, когда я подошел и начал массировать ей ступни, поскольку это казалось мне обычным делом. Я вспоминаю знаменитую сцену из «Криминального чтива», когда герой Джона Траволты говорит персонажу Сэмюэла Джексона о том, что массаж ног может казаться чем-то невинным, но это не так. Массаж ног может изменить все.
В 1986 году Лиза получила главную роль в фильме «Сердце ангела» с Робертом Де Ниро и Микки Рурком. Это был психологический нуар, в котором демонстрировались церемонии вуду с отрезанием куриных голов и кровавыми сексуальными сценами. Билл Косби, который тщательно взращивал свой цельный голливудский бренд, был обеспокоен этим фильмом. Более того, он уже принял решение о съемках спин-оффа «Шоу Косби» под названием «Другой мир», в котором Лиза должна была продолжить съемки в роли Дениз Хакстебл.
Неудержимая и независимая духом, Лиза твердо стояла на своем. Меньше всего ее заботили обнаженные сцены. И она не собиралась поддаваться на угрозы Косби. Лиза снялась в этом фильме, и за ним последовала неоднозначная реакция. Позже в том же году она взяла меня с собой в Орландо просто за компанию. Эту поездку спонсировала компания «Дисней». Мы жили в разных номерах.
Несмотря на настойчивое желание Лизы сняться в «Сердце ангела», Косби и NBC двигались вперед и начинали работу над «Другим миром», по сюжету которого Дениз покидает дом Хакстеблов на Манхэттене, чтобы поступить в Хиллман, вымышленный колледж для черных. Вместе с ней в съемках участвовали Мариса Томей и Жасмин Гай. Первый сезон стал хитом и получил награду People’s Choice Award в номинации «Лучшая новая комедия».
Лиза попросила меня навестить ее на съемках в студии Universal Studios. Проехав через стоянку и прибыв на место, я испытал дежавю. «Другой мир» снимали на той же самой площадке, где я вырос. Тут записывали «Джефферсонов». Я почувствовал себя как дома.
Увидев меня, Лиза подбежала и прыгнула прямо в мои объятия. Я действительно оказался дома. Тут же я заметил, что ей прокололи нос. Она была похожа на индийскую богиню.
После съемок я поехал в Gauntlet, студию пирсинга на бульваре Санта-Моника, где Джим Уорд, пионер всего этого движения, проколол мне нос.
На музыкальном фронте у меня возникли кое-какие проблемы. Демо, которые я записал с Рафом и Дэнни, вызвали интерес у крупных лейблов, а это означало, что я должен был быть в восторге. Но восторга я так и не испытал. Я колебался. Что-то снова нашептывало мне: «Подожди». Но что это было за «что-то»? Ребята не понимали, чего я жду. Я и сам не был уверен. Это было то же самое грызущее чувство в животе.
Эти песни казались совсем не тем, чем я должен был заниматься. Я ходил вокруг да около, но чем больше я отдалялся от группы, тем сильнее злил своих товарищей по группе. И наоборот, чем больше времени я проводил с Лизой, тем больше менялся эмоционально. В моем сердце зарождались новые чувства. Эти чувства постепенно превращались в песни, но песни с такой энергетикой, которая не имела ничего общего с группой. Это были песни, которые отражали мою душу.
События ускорялись. Четыре-пять раз в неделю я убегал из лофта в центре города, чтобы навестить Лизу в ее пряничном домике в Венисе. Она читала мне стихи. Я играл на гитаре. Мы слушали пластинки и смотрели фильмы. Лиза рассказывала мне истории из своего детства – как мама любила и поддерживала ее, как ее бросил отец. Как и у меня, у нее были сводные братья и сестры, но, как и я, она была единственным ребенком в семье. Она искала свою вторую половину. Искал и я.
В то время как меня обуревали тяжелые эмоции, дом Лизы стал моей безопасной гаванью. Мы сходились во мнениях абсолютно по всем вопросам. Увидев ее, я смог разглядеть самого себя. Ее присутствие придавало мне уверенности, и она верила в инстинкты, также как и я. Я хотел быть рядом с ней все время.
Митци замечала мою одержимость Лизой. А как иначе? Она знала, что мои чувства к Лизе выходят за рамки дружбы. Она знала, что в моей жизни не было места и для нее, и для Лизы одновременно. Она вызвала меня на разговор, и я сказал ей правду. Мы с Лизой не были любовниками, но да, я не мог жить без нее. Даже если это была просто дружба, она поглотила все мое сердце.
Мы с Митци разорвали помолвку. Я знал, что причинил ей боль, как и то, что мне нет оправдания. Это я был во всем виноват. Любовь унесла меня прочь. Мне было очень жаль, но я не был готов отречься от Лизы.
«Если попытаться, то можно обнаружить, что у тебя есть все, что тебе нужно».
«Другой мир»
Так называлось телешоу с участием Лизы, но эти слова прекрасно описывают то, во что превратилась моя жизнь.
Поскольку у меня не было своей машины, Лиза позволяла мне каждое утро отвозить ее в Бербанк на ее «Мустанге» 1960-х годов и пользоваться им весь день, пока она была на съемочной площадке. Я ехал в студию в Голливуде или где-нибудь репетировал, пока не приходило время забрать ее и отвезти обратно на пляж. Моя поездка через весь город занимала несколько часов. Поэтому, чтобы было проще, она предложила мне комнату у себя дома, куда я перевез свои инструменты. Я переехал к ней. И все же мы не нарушали условий нашей дружбы.
