Мы болтали с утра до вечера обо всем на свете. И это было так легко и естественно. Мы предложили друг другу безоговорочную поддержку. Это было прекрасно. Эта красота подарила еще больше песен. Я начал по-другому смотреть и слышать себя. Лиза пробуждала во мне нечто такое, чего я никогда раньше не видел. Поэзия ее души возбуждала поэзию моей души. Она подарила мне смелость, вдохновила, изменила мои взгляды на артистизм. Раньше я думал: «Как я собираюсь достичь успеха?» Лиза помогла изменить этот вопрос: «Как мне раскрыть свое истинное “я”?»
Я вернулся к поискам, глубоким раскопкам и обнаружению того, что скрывалось внутри. Как всегда, были и обходные пути. Например, пока Лиза работала над телешоу, а я – над музыкой, я узнал о прослушивании для нового фильма Спайка Ли «Школьные годы чудесные». На одну из ролей требовался человек, умеющий петь. Что мне было терять? В то время как у всех были бумбоксы и записанные заранее треки, я вошел и спел «Life on Mars» Дэвида Боуи а капелла.
Директор по кастингу понятия не имела, что она только что увидела, и произнесла лишь одно слово: «Следующий».
Наверное, нас можно было назвать хиппи. Мы с Лизой были в восторге оттого, что живем среди цыган. Среди наших друзей были ремесленники, которые работали с кристаллами и бусинами, художники по костюмам и танцоры, тайновидцы и поэты. Несмотря на то что Лиза стала важной иконой поп-культуры, наш круг общения был невелик. Мы жили в творческом коконе.
Мой образ начал меняться. Когда я познакомился с Лизой, я все еще выпрямлял волосы и убирал их в хвост. Но когда я переезжал к ней, то забыл привезти свою расческу. Я был настолько поглощен моментом, что даже не подумал про нее. Не успел я опомниться, как мои волосы начали сбиваться в пряди, похожие на дреды. Лизе они нравились, и мне тоже.
Лиза страстно поддерживала мою музыку – даже несмотря на то, что спустя столько лет я так и не добился никакого реального успеха и не выпустил ни одной пластинки. Я много времени проводил в своей комнате в пряничном домике, занимаясь музыкой. Иногда я зарабатывал немного денег в качестве студийного сессионного музыканта, а иногда нанимал инженера, который помогал мне записывать музыку, с которой я на тот момент экспериментировал.
Однажды вечером я был один в студии на темной окраине Голливуда. Остальные музыканты разошлись по домам, а я сидел за барабанной установкой, глубоко погрузившись в работу. Выглянув в окно диспетчерской, я увидел Лизу, и мы улыбнулись друг другу. Следующие полчаса она терпеливо наблюдала за моей работой. В какой-то момент я сделал перерыв и подошел к ней. Лиза спросила, где находится ванная комната. Я сказал, что провожу ее. Когда мы вышли в коридор, Лиза споткнулась о веревку и неожиданно упала мне в руки. Мы оказались лицом к лицу. Время внезапно остановилось. Мы смотрели друг другу в глаза.
Что происходит?
Что здесь творится?
В одно мгновение все изменилось.
Мы начали целоваться.
Это была самое естественное, что когда-либо происходило в моей жизни.
Ощущение было каким-то внеземным. Оглядываясь назад, я понимаю, что все произошедшее имело смысл. Мы все сделали правильно. Между нами установилась настоящая дружба. Мы открыли друг другу свои сердца и показали глубину своих душ – все хорошее, плохое и ужасное. Без анализа, без предвкушения, даже не предпринимая намеренных попыток, мы безумно влюбились друг в друга.
В тот вечер я переехал в комнату Лизы.
Сама судьба привела нас в эту точку.
С каждым часом наша любовь расцветала.
Предчувствие превратилось в пророчество.
Пророчество превратилось в блаженство.
Часовня любви
Мы с Лизой проснулись утром в день ее двадцатилетия, 16 ноября 1987 года. Я поздравил ее с днем рождения и сказал, что подарю ей тысячу поцелуев. Один за другим я отсчитывал каждый поцелуй, пока не дошел до тысячи.
Мы лежали в постели и просто смотрели друг на друга, когда с моих губ сорвались слова: «Знаешь, я бы на тебе женился».
Она нежно коснулась моего лица и сказала: «А я бы вышла за тебя замуж».
Я сказал: «Имею в виду прямо сейчас».
Она улыбнулась и ответила: «Прямо сейчас».
– Так поехали!
Мы завтракали, сияя от счастья, и пытались придумать самый быстрый способ пожениться. В Лос-Анджелесе мы это сделать не могли, потому что там требовались анализы крови, а после их сдачи нам пришлось бы несколько дней провести в ожидании результатов. К черту все это.
Мы выяснили, что в Вегасе сдавать кровь не нужно, поэтому выбрали Вегас тем самым местом. Мы запрыгнули в «Мустанг» и помчались в ювелирный магазин Antiquarius, расположенный в Беверли-Хиллз, где выбрали себе по старинному кольцу. Потом мы поехали прямо в аэропорт Лос-Анджелеса и купили два билета на самолет авиакомпании Pacific Southwest Airlines, у которого на носу была нарисована улыбка. Ближе к вечеру мы оказались в Вегасе.
Остановив первое попавшееся такси, я попросил водителя высадить нас у лучшей часовни для бракосочетания. Он рассмеялся и сказал, что мы даже не представляем, сколько раз ему приходилось слышать эту просьбу.
Помните – Лиза была одной из самых больших звезд в стране, ее шоу смотрели в десятках миллионов американских домов. Нам повезло, что не приехали папарацци, тогда еще не такие агрессивные, как сейчас.
Таксист высадил нас у Chapel of Love, расположенной на первом этаже здания с неоновым оформлением. Владелец, переодетый в Элвиса, дал нам плейлист на выбор. Мы выбрали битловскую «In My Life». Церемония прошла быстро и глупо, но кого это волнует? Это было прекрасно. Мы женаты! Мы сделали это! Мы сделали это, не привлекая внимания всего мира. По крайней мере, мы так думали.
Через несколько дней мы узнали, что владелец часовни продал эту новость газете National Enquirer вместе с копией нашего свидетельства о браке.
Но в ту волшебную ночь мы были беззаботны. Мы оказались в раю для новобрачных. Мы целовались на заднем сиденье такси, целовались на последнем ряду рейса авиакомпании Pacific Southwest Airlines на пути обратно в Лос-Анджелес. На протяжении всей нашей спонтанной неоновой свадьбы в Вегасе мы прекрасно целовались.
Теперь нам предстояло рассказать об этом родителям.
Мы позвонили маме Лизы, Арлин, которую я очень любил. Несмотря на потрясение, она дала нам свое благословение. Но как лучше всего сказать об этом моей матери? Я знал, что это будет не так просто. Мы пригласили ее в Chianti, тихий итальянский ресторан на Мелроуз-авеню, который, как нам показалось, может ей понравиться.
Мы приехали первыми и обсудили, как лучше сообщить ей радостные новости. Мы подумали, что будет очень мило, если мы вставим свидетельство о браке в меню, где-нибудь странице на второй или третьей, чтобы во время выбора блюда она нашла наш сюрприз, а после мы все бы это отпраздновали.
