А пехота марширует на неприятеля большим шагом. Командиры батальонов должны все усилия приложить, чтобы прорвать вражескую позицию, не начав стрелять до тех пор, пока неприятель не обратится в бегство. Если солдаты без приказа стрелять начнут, то надобно приказ отдать им взять ружья на плечо и не останавливаясь наступать. И наоборот – как только противник отступать начнет, должен последовать приказ – стрелять по нему побатальонно. <…>
Как только противник начал отступать, победоносная наша кавалерия должна тотчас броситься в погоню, не позволяя неприятельской коннице возобновить строй и отрезая ее от пехоты.
Если при этом неприятельские силы в беспорядок придут, то генерал, командующий кавалерией, должен послать в погоню за ними гусар, подкрепив их кирасирами. В то же время драгун нужно отправить на ту дорогу, которой неприятельская пехота побежит, чтобы ее отрезать и взять больше пленных. <…>
Антуан Песне. Портрет Фридриха Вильгельма I, 1733
Что же касается недостатка съестных припасов, то, если таковой имеется, – это полностью вина командующего. Если он дает сражение, то, значит, имеет какое-то намерение, план; а если есть план, то должен он наперед знать, какие запасы нужны для исполнения оного. В таком случае необходимо иметь запас сухарей или хлеба на восемь – десять дней.
В случае, когда победа достигнута, необходимо определить полки, которые наиболее в баталии претерпели; прежде всего позаботиться о раненых, которых без промедления в лазареты свезти нужно. Конечно, сначала надо о своих раненых заботу проявить, но следует не забывать о человечности и неприятельским солдатам, которые в помощи нуждаются, ее оказывать. <…>
Главная беда, когда генерал проигрывает сражение, состоит не в том, что потеряна какая-то часть войска, а в утрате боевого духа, в появлении робости, которая сковывает действия армии. В самом деле, для 50-тысячной армии потеря четырех-пяти тысяч существенна, но она не решающая, и в таком случае нельзя терять надежды на общий успех. Если поражение случилось, то командующий должен честно и трезво рассказать о его последствиях офицерам и генералам, дабы, преувеличив или приуменьшив урон, не вводить их в смущение.
Посылаю молитвы к небесам, чтобы прусские войска никогда горечь поражения не испытали. И могу сказать смело, что если мы и дальше будем нашими войсками достойно предводительствовать и содержать их в должном порядке, то сего несчастья никогда не познаем. <…>
