Но сначала он свернул с дороги к зарослям гевей, вымахавших до пятидесяти метров и обвитых внизу лианами, они росли полумесяцем, образуя полянку, скрытую от проезжающих по шоссе. Почва здесь была влажная, пружинящая под ногами, небольшая рыжая змея при виде Павла скользнула в чащу.
С байка маг слезать не стал, поставил его на упоры, подтянул ноги, чтобы до земли было не менее полуметра, вдохнул глубоко, и медленно снял браслет.
— Один, два…сорок пять, сорок шесть… девяносто девять, сто.
Дальше рисковать не стал, натянул браслет обратно, вытер выступившую испарину. Это чувство, когда блокиратор снят, было сродни глотку чистого воздуха после удушья. Казалось, ещё чуть-чуть, и он сможет взлететь — в принципе, левитация не такое уж сложное действие, надо только представить, что давящая на тебя сила исчезает, гравитационные волны затихают, вокруг тела формируется защитная оболочка, и тогда останется только следить за тем, чтобы не улететь слишком высоко, в космос.
Вовремя вернуть браслет на место — в этом и была главная сложность. Рядом не было никого, кто бы в случае потери контроля нацепил блокиратор на руку, поэтому Павел считал только до ста. Прикрыть глаза, вдохнуть глубоко, и снова обратно, к нормальному человеческому прозябанию.
В двух сотнях метров на высоком дереве, развалившись на раскидистой ветке, лежал ягуар — большая, почти двухметровая кошка. За те миллионы лет, что с той Земли сюда проникали растения и животные, они приспособились к особенностям планеты. Не радикально изменились, природа слишком для этого консервативна, но кое-какие мутации произошли.
Короткий густой мех у ягуара был тускло-чёрным, со стальным отливом, он отлично защищал от жары и холода, отражал неласковое излучение местного солнца. Серые, даже скорее — тёмно-коричневые пятна, помогали сливаться с корой, но прятаться кошка не считала нужным.
С высоты дерева ягуар следил за своей территорией. Несколько змей грелись на солнце, толстые, длинные, но для него не опасные. Оцелот охотился за птицами, слившись с выгоревшей травой. В отдалении бежало несколько хрюкающих свинок, одна отбилась от товарок, забрела прямо к змеям, и успела только пару раз пискнуть до того, как питон сжал её в кольце матово-пятнистой кожи. Далеко отсюда люди сбились в кучку и что-то говорили на своём непонятном языке, держа в руках своё оружие, а потом двинулись в сторону небольшого стада двурогих. Беспокойные и бесполезные существа, везде сующие свой нос. Их желания были у ягуара как на ладони. Собственно, они ничем не отличались от тех, что были у других животных на его территории — добыча еды, поиск другой особи для спаривания, убийство.
Один из таких вот настырных и назойливых, в рощице неподалёку, остановился, но не слез на землю, а уселся на своей повозке, поджав ноги. Ягуар потянулся, зевнул. И уже хотел спрыгнуть, и подойти поближе, но тут что-то почувствовал.
Человек словно стал больше, расползаясь в разные стороны, кошак почувствовал слабое беспокойство, не из личного опыта, а откуда-то из глубин генетической памяти, оставшейся от многих поколений других ягуаров, живших здесь. Он слегка напрягся и не отрываясь смотрел в сторону незваного гостя.
Над человеком то там, то здесь возникали прозрачные всполохи, от них к нему тянулись тонкие нити, опутывая голову и шею невидимой бронёй, скрывавшей сознание, чувство опасности потихоньку сверлило кошачий мозг, шерсть ягуара взъерошилась, мышцы напряглись, мощные задние лапы подобрались, а из подушечек выскочили длинные желтоватые когти. Минуту назад расслабленный, он готов был сражаться или удрать. Не уйти не спеша, с достоинством, а именно сбежать так быстро, как это возможно. И ягуар уже почти выбрал, что сделать, точнее говоря, его инстинкты выбрали за него, но тут наваждение исчезло.
Человек снова стал обычным двуногим, слабым и медленным, его разум приоткрылся — сейчас он больше не представлял опасности для хозяина территории. Ягуар проследил, как он двинулся обратно, к дороге, отрезавшей одну часть его охотничьих угодий от другой, и снова успокоился. Потянулся, из подушечек вытянувшейся вперёд, напрягшейся чёрной лапы снова выскочили когти, потом медленно втянулись назад, он прикрыл глаза, предоставил местному солнцу согревать мощные мышцы. «Как я хорош», — засыпая, подумал он на своём кошачьем языке. До темноты, когда он спустится и отправится за едой, было ещё очень много времени.
Глава 4
321 год от Разделения,
35 километров от протектората Ньюпорт
остров Мечты, приют Хейвен
Большинство мелких островов, располагавшихся вблизи Парадизо, были непригодны для заселения — небольшие одиночные скалы, обрывом уходящие в океан. С основной территории ветром на них забрасывало семена, пологие участки покрывала густая зелень.
Остров Мечты находился в тридцати восьми километрах от западного берега Парадизо. Тропические леса, высокая скала в южной части, со снежной шапкой и многочисленными горными речками, красивейшие водопады и тихие озёра, белоснежные пляжи и голубые заводи, всё это делало остров похожим на райский уголок. Будь он побольше и поближе, никому в голову бы не пришло строить здесь приют для детей-изгоев, но в длину остров был всего семь километров.
Животный мир ограничивался в основном птицами и насекомыми, леса на Мечте занимали половину территории. Больше всего было деревьев какао, нетрудно догадаться, какой напиток был у воспитанников самым нелюбимым.
— Пол, ты куда собрался? — мисс Ломак выцепила из толпы детей светловолосого крепыша с курносым носом и тёмными до черноты глазами.
— Погулять, мисс, — мальчик протянул ей левую руку, воспитательница тщательно проверила браслет, провела над ним сканером.
За воспитанниками никто особо не следил, правительство дало им кров и пищу, ну и необходимые удобства по минимуму, из тех, кто рождался с суперспособностями, доживала до шестнадцати едва ли треть, и сами дети это прекрасно знали. Как и то, что не существует лекарства, способного их вылечить. Только снять браслет — такие случаи были, и тогда уже охрана спасала остальных от мага, чей нестандартный организм пошёл вразнос. Шесть сотен мальчиков и девочек, готовых к смерти в любой момент — от самовозгорания, или разжижения плоти, или просто задержки дыхания навсегда.
Поэтому к обычным шалостям воспитатели относились снисходительно.
Пол кивнул головой, и помчался прочь через калитку, к холмам. Минут через сорок, набегавшись — внутренняя энергия требовала выхода, он спустился к пляжу. Поваленное дерево оккупировала стая птиц, при виде человека они только подвинулись, освобождая место, невиданный доселе зверь не воспринимался как угроза.
Мальчик удобно уселся, свесив ноги почти до земли, достал из кармана длинный титановый стержень, и подцепил браслет. Лицо его покраснело, дыхание стало тяжёлым, а глаза покрылись сеточкой полопавшихся сосудов.
— Не так, — вдруг раздался голос из-за спины, Пол аж подпрыгнул от неожиданности, обернулся. Этого человека он отлично помнил.
