— Да, — помощник со шрамом стоял метрах в пяти от хозяина и врача, и переместился к ним практически мгновенно.
— Клиника святой Марии, второй корпо, третий этаж. Я уже предупредил, там ждут.
— Это безопасно? — спокойно спросил советник.
— Опасно везде, — Шварц отошёл чуть в сторону, двое парамедиков бережно уложили тело на носилки, и в сопровождении пятёрки бойцов вынесли из дома. — Здесь я бы не рекомендовал, но если пожелаете…
Советник посмотрел на Рафаэля, тот кивнул. Шварц дождался кивка советника, улыбнулся и вышел вслед за своими подручными.
Советник да Коста Гомеш еле заметно вздохнул, печатая левой подошвой кровавые следы, подошёл к полицейским.
— Офицеры?
— Второй детектив Лори и патрульный первой ступени Корсаков, — представил себя и напарника старший. — Вызов пришёл двадцать минут назад, анонимный звонок. Тело обнаружено в холле, судя по данным детекторов, кроме ваших детей, никого в доме не было. К камерам у нас доступа нет. Вас оповестили сразу, время ожидания — одиннадцать минут. У вас в регламенте стоят пометки, поэтому мы оказали только первую помощь, и ничего не осматривали.
— Хорошо, — советник кивнул. Посмотрел сначала на обугленный труп налётчика, потом на сына, съёжившегося под лестницей. — Он?
— Судя по всему, да, — кивнул Лори. — Служба контроля скоро будет здесь, мы не могли не вызвать, сами понимаете, таковы правила…
— Подтверждение.
Лори протянул прозрачный прямоугольник, советник Гомеш приложил левую ладонь, отпечаток засиял оранжевым. Детектив удовлетворённо сощурился, потянул напарника за рукав, и они чуть ли не бегом выскочили из дома, а потом и за ворота.
Дождь продолжал моросить, мерзкие крохотные капли, солоноватые от близости океана, так и норовили проникнуть в любую доступную щёлку, холодный воздух неприятно холодил и без того замёрзшие мокрые щеки.
Пятёрка бойцов держала полицейских на прицеле, крохотные красные пятнышки скакали туда-сюда по одежде.
— Отвратная погода, — Лори, не обращая внимания на нацеленное оружие, посмотрел на небо, поёжился, включил подогрев, натянул перчатки, — этот город окончательно испортился.
— Никак старший приехал, — Корсаков кивнул на автомобиль, выруливающий на подъездную дорожку. Оттуда выскочил крепко сложенный молодой человек, ринулся в дом. — Это ведь он только что на Синей улице бордель чуть не разгромил? Опять на него жалобы с утра будут, и опять папаша его отмажет, вот увидишь. Подумаешь, пятый советник Гомеш, большая шишка. Девчонку жалко, но эти сволочи нас ни во что не ставят.
— Попридержи язык, а то тут долго не продержишься. Если сам захочешь перевестись в Нижний город, или на свободные территории, так лейтенанту и скажи, — Лори залез на свой байк, активировал шлем. — Поехали отсюда, это теперь не наше дело.
Парень в военной форме, которая подчёркивала бугрящиеся мускулы, вбежал в дом, чуть не вырвав двухсоткилограммовую дверь с корнем, бросился к отцу, но вовремя притормозил от замораживающего взгляда.
— Ты где был? — советник Гомеш отступил на шаг от маленького сына.
— Что с Ми? Она жива?
— Да. Я задал тебе вопрос.
— На службе задержался, подчинённые опять вместо дежурства по шлюхам пошли, пришлось наказать, — старший сын встал рядом с отцом, кивнул на брата. — Это он виноват? Узнали, кто напал?
— Внешние камеры не работали, их вырубили дистанционно, на внутренних всё есть, посмотришь потом.
— Это он виноват, я уверен. Это ты виноват, ублюдок! — изо рта старшего вылетела капелька слюны. — Мразь приблудная, если с Ми что-то случится, я тебя своими руками придушу, desgraçado.
Мальчик съёжился ещё больше, стараясь вжаться в дощатые панели.
— Оставь его, Эйтор, он не виноват, — холодно сказал советник. — Объясни, почему он говорит, что искали тебя?
— Чушь, — Эйтор негодующе махнул рукой. — Этот проклятый filho da puta выдумывает.
— Да? — Гомеш усмехнулся. — Ублюдок, как ты любишь его называть, спас твою сестру, если не он, убийцы бы с ней расправились. Фефо!
Эйтор испуганно вздрогнул, помощник советника появился как всегда — словно из ниоткуда.
— Выяснили, кто это?
— Уверенности нет, но скорее всего — со Свободных территорий, я уже запросил наших информаторов. Нападавшим помогал кто-то из прислуги, охранный периметр не нарушен, они вошли через заднюю дверь, знали код и настройки сканеров. На камерах стандартные подменные лица, голоса искажены, отпечатков нет, зато у нас есть образцы ДНК — тело выгорело изнутри, но частички кожи остались.
— Хорошо, занимайся, результаты мне нужны сегодня. И порасспроси Эйтора. Я разрешаю.
— Так и сделаю, — Рафаэль улыбнулся, его шрам собрался в уродливое бугристое пятно, а старший сын окончательно упал духом. — Служба контроля будет через минуту. Мы не можем им помешать.
— Закон един для всех, — Гомеш наклонился к мальчику. — Паулу, посмотри на меня. Всё хорошо. Ты вёл себя правильно.
Мальчик вздрогнул, отец настолько редко его хвалил, что можно было по пальцам пересчитать. На одной руке, и то остались бы лишние. И насчёт того, что всё хорошо, он был совершенно не уверен.
В холл не торопясь вошёл седой старик в очень дорогом костюме и не менее дорогих ботинках, с тускло-металлической тростью и кожаной папкой, сверкнул золотой оправой очков. Казалось, дождь снаружи специально обошёл его стороной, равно как и грязь на дорожке — идеально вычищенные ботинки сияли. Тонкий крючковатый нос чуть подрагивал, на кровь старик взглянул равнодушно и мельком, а на обожжённое тело — очень внимательно.
— Ola, Матеуш, — он протянул руку советнику, тот крепко её пожал. — Я решил приехать сам.
— Ценю это, Эл.
— Ещё как ценишь, — старик усмехнулся. — Ну что, где наш герой?
Не дожидаясь ответа, легко, словно ему было лет двадцать, присел рядом с Паулу на корточки, порылся в кармане.
— Протяни руку, сынок. Левую, ладошкой вверх. Сожми кулак. Вот так, молодец. Сколько лет?
— Шесть, почти семь, — Гомеш усмехнулся. — А то ты не знаешь.
— Я думал, уже восемь, так поджечь негодяя — не каждое пробуждение силы способно, — Элайя встал, увлекая мальчика за собой. — Утрясём формальности. Его мать не появлялась?
— Нет, — советник недовольно поморщился.
— Она ведь русская? Точное имя?
— Я знал её как Айрин. Небольшой посёлок на побережье километрах в сорока от Тихо, сомневаюсь, что у местных вообще есть ай-ди. Когда забирал ребёнка в приюте при местной церкви, её там уже не было.
— Родственники со стороны матери?
Гомеш покачал головой.
— Хорошо, будем считать, что с этого момента трёхлетний срок пошёл, если никто не объявится, значит сами отказались. Пробная модификация?
