— Ладно, значит, повар. Хорошо. Может, он шулер?
— Тогда бы его давно уже не пускали никуда, здесь не Тахо и не Модена. Нет, парень ни во что не ввязывается нелегальное, по крайней мере по той информации, что у нас есть. Ни одной незаконной игры, все проходили в клубах с лицензией, с каждой он заплатил взнос и отчитался о доходах. Ты бы это узнала, если бы не гонялась за призраками, а посмотрела данные из налогового бюро. Этот парень чист, как ангел, если все граждане Парадизо были такими же, мы бы лишились работы. Тачо, у тебя через пять месяцев экзамен на повышение ранга, тебе нужно дело, которое даст твоей карьере мощный пинок. А не загонит тебя обратно в патрульные. Ты сама уверена, что Веласкес его убил?
— Нет, но он точно причастен. Видел, или знает, кто это сделал. Смотри, — и протянула Эскобару свой планшет.
Тот перелистнул несколько записей. На видео было видно, как Павел паркует мотоцикл рядом с церковью, и заходит в игорный клуб.
— Церковь рядом с домом Марковица, тёмное время, как минимум через шесть часов после смерти, и через тридцать минут после того, как его засекла камера возле дома, — продолжила Настя. — Дэвид Марковиц — репортёр «Фундо Политико», а Веласкес там стажёр. Он не просто знакомы, наверняка дружили или выпивали вместе после работы. Что, по-твоему, этот парень делал у Марковица такого, после чего сразу поехал в церковь? Свечку поставил за упокой? Нет, смотри дальше, он вниз пошёл, Веласкес как-то связан с делишками в этом клубе, там управляет Войцех Пршемшельский, один из подручных Карпова. Игровой зал — только прикрытие, там и рэкет, и торговля людьми, и незаконный взлом баз данных. Наверняка он тоже замешан в его грязных делах.
— Докажи это, — Эскобар пожал плечами. — Тогда это дело передадут в Бюро специальных операций, их возможности куда больше наших, ставь условие, чтобы тебя привлекли к операции. Нам нужно получать ордер, а они могут просто войти в любой дом. Даже если прошло много лет после преступления, они всё равно могут делать, что хотят.
— Ты собираешься туда переходить, — догадалась Настя. — Поэтому ты так решил. Ты хочешь, чтобы дело от тебя перешло к ним.
Эскобар промолчал.
— Дай мне неделю, — попросила Настя. — Если ничего не раскопаю, плевать на него. Марковиц всё равно умер своей смертью.
— Ты ведь не отступишься? — лейтенант слез со стола.
— И не мечтай.
— Хорошо, — Эскобар набрал на своём планшете несколько строк, перекинул их в общую базу. — Даю тебе неделю, теперь ты руководишь расследованием. Сейчас езжай к дому Марковица, ещё раз там всё осмотри, потом заедешь сюда, сержант Лопез выдаст тебе разрешение на наблюдение по подозрению. Никаких взломов и проникновений, только попробуй, и я тебя отстраню на месяц, и от проверки спасать не стану. И не забывай про отчёты, они нужны мне каждый день.
— Я тебя обожаю, — Настя обняла Марка за шею, поцеловала.
— Не знаю, почему я это делаю, — лейтенант мягко отстранил девушку. — Наверное, решил разрушить свою карьеру вместе с твоей. Тачо!
— Да, Марк.
— Будь очень осторожна. Этот парень, Веласкес, он маг, и от него всего можно ждать.
Эскобар дождался, пока детектив уйдёт, поморщился. То, что они иногда спали вместе, не значило, что эта Волкова может втягивать его в свои дурацкие расследования. Для таких детективов было только одно лекарство — завалить их никому не нужной работой. Дело Марковица было идеальным, люди умирают каждый день, даже просто подавившись пончиком.
Он выбрал контакт, переключил телефон на шифрованный канал.
— Привет, — сказал он. — Какие новости?
Собеседник на другом конце что-то пробурчал, его голос преобразовывался в буквы.
— Хорошо, — прочитав сообщение, сказал Марк. — Я прослежу, чтобы их вернули как можно быстрее.
Фуры проделали остаток пути до Тампы, свернули налево, на побережье, спустились с плоскогорья на равнину, и по дороге, прорубленной через джунгли, направились к Старому порту. По пути грузовики мягко покачивало, машины шли на автопилоте, и не останавливались. Не доезжая Кейптауна, километрах в пятнадцати до океана они свернули налево, к бывшим корпусам карьера. Мощные одноэтажные здания не так давно кто-то выкупил и восстановил, но работы на карьере пока не начались.
Грузовики заехали на территорию и припарковались. Девушка выпрыгнула из своей кабины, подозвала остальных, те подошли, распечатали пломбу и открыли двери последнего прицепа. На полу в два ряда лежали ящики, размером два на метр и полметра в высоту. Водители сбросили несколько ящиков верхнего ряда на землю, небрежно, не особо беспокоясь за содержимое. Девушка залезла в прицеп, посветила фонарём на ближайший ящик нижнего ряда.
Через смотровое окошко луч высветил бледное человеческое лицо. Глаза у живого груза были плотно закрыты.
Глава 11
31 декабря 2041
Земля.
Первые обломки астероида достигли земной поверхности в 22 часа по Гринвичу, упав в Гвинейский залив. Но за сутки до этого небо расцвело от мелких метеороидов, сгорающих в атмосфере. На Земле царила паника, те, кто мог убежать, забирались как можно севернее, заполняя покинутые города и посёлки в Сибири, приграничные районы Канады и Аляска были переполнены беженцами. Весь доступный для населения транспорт три недели только и делал, что свозил на новые распределительные пункты тёплые вещи, продовольствие и медикаменты, а тот, что был доступен правительствам — ценности, оборудование и ресурсы для заранее подготовленных бункеров.
В мире насчитывалось сто пятьдесят тысяч гражданских самолётов, за один рейс они вместе могли перевезти тридцать миллионов человек. Теоретически, за те двадцать пять дней, что были отпущены на эвакуацию, можно было перевезти три четверти миллиарда, но самолётам просто некуда было садиться, они кружили над отдалёнными аэродромами, принимавшими в лучшем случае десяток рейсов в сутки, многие, не дождавшись, приземлялись на шоссе. Даже те страны, у которых был свой крупный авиапарк, не успевали вывезти всех, Индонезия, Австралия и Новая Зеландия опустели только наполовину, люди брали приступом места на контейнеровозах, чтобы очутиться в местах вечного холода. Многие сидели и ждали, когда их вывезут, и так никуда и не уехали. Они забрасывали жалобами уже не работающие офисы чиновников — те сбежали в первую очередь.
В Северную Америку хлынул поток беженцев с юга. Те, у кого были машины, бросали их — дороги были забиты и движение встало, двухколёсный транспорт стал огромной ценностью, за мотоцикл могли убить. Люди шли пешком, бежали, плыли на лодках, стараясь продвинуться как можно севернее. Мексиканцы занимали дома в южных и центральных штатах США, а на их место приходили чилийцы. Человечество постепенно перетекало в северное полушарие.
В тех регионах, куда должна была упасть основная масса метеоритов, брошенные правительствами люди обустраивались как могли — копали землянки, защищали дома фанерой и кусками железа. Или вообще ничего не делали, и покорно ждали своей участи. Два миллиарда человек. Им всё равно некуда было деваться, бедняки умирают первыми.
