Советник не ответил. Он смотрел на фотографию, словно кролик на удава, Хайме добродушно усмехнулся.
— Матиуш, да на тебе лица нет, словно привидение увидел. Кто бы она ни была, судя по краскам на фото, сделано оно двадцать два, двадцать три года назад. Иногда призраки прошлого способны нагадить так, как не удаётся врагам нынешним, ты уж постарайся разобраться с этим сам.
— Что об этом парне известно? — глухо спросил советник.
— Обычный молодой человек, хотя нет, вспомнил. Он — маг. Совсем как твой утонувший сын, и возраст такой же. Только данные ген-сканирования не совпадают, мы проверили несколько раз, так что успокойся, это не он, — Хайме похлопал Гомеша по колену. — Смотри, Макс уже прикончил свой стакан, и заодно — всех своих врагов. Пойдём, разомнёмся, а то я отсидел свою старую задницу в кабинете настолько, что она стала такой же плоской, как грудь моей помощницы.
* * *
Эрик фон Зюдов потянулся к кнопке, чтобы разблокировать дверь и заодно предупредить охрану внизу, но этого не потребовалось. Трое мужчин в чёрных костюмах, ослепительно-белых рубашках и тёмно-красных галстуках, казалось, просто просачивались через периметры безопасности. Они прошли мимо двух полицейских, проведя карточкой по считывателю, зашли в служебный лифт, открывавшийся только начальником смены, спустились на четвёртый подземный этаж, той же карточкой привели в движение сервоприводы, тянущие в стороны десятитонную дверь, и через три минуты вошли в криминалистическую лабораторию.
— Капитан Маккензи, — представился тот, кто вошёл первым. Представился не Эрику, а камере, нацеленной на дверь.
Остальных двух он не назвал.
У капитана Маккензи был такой же браслет, как и у фон Зюдова. Мало того, они были знакомы, в детстве росли в одном приюте, только Эрик был старше на один год. И Маккензи не стал делать невозмутимое лицо и изображать человека, поглощённого только службой.
— Отлично выглядишь, Эрик, — сказал он. — Здоровый образ жизни и всё такое?
Эрик собирался ответить, но маг-капитан только рукой махнул.
— Давай, показывай, что ты тут накопал.
Фон Зюдов молча взял одну из коробок, оторвал кусок картона, и протянул Маккензи.
Тот взял картонку, достал из кармана пистолет. И буквально втёр в ствол кусок картона, на пол посыпались ошмётки, а композит покрылся белёсым налётом.
— Отличная работа, фон Зюдов, — Маккензи подбросил пистолет вверх, под датчики, поймал. — Как ты догадался?
— Чутьё, — Эрик пожал плечами.
— Попробовал?
Криминалист пододвинул Маккензи чёрную прямоугольную пластину.
— Адаптивный стеллс-состав с динамическими характеристиками, подстраивается под материал, с которым вступает в контакт, — сказал он. — Отражает любые сигналы, защита не абсолютная, но почти, невидим для датчиков до седьмой степени чувствительности, при нагревании детекторами не обнаруживается, при охлаждении тоже. Распадается при нагреве до шести тысяч градусов. Возможно, что-то есть ещё, но у меня нет такой аппаратуры. Волокна состава встроены в картон при изготовлении, диаметр — двадцать шесть микрометров.
— И это у обычного второсортного репортёра в гараже, — Маккензи усмехнулся. — Страшно подумать, что хранится у главных редакторов. Термоядерные заряды. Или спутниковые системы наведения, говорят, их скоро наконец-то запустят.
Двое его спутников аккуратно паковали коробки, собирая малейшие обрывки картона.
— Что будет со мной? — спросил Эрик.
Один из двух мужчин, собирающих картон, достал было пистолет, но Маккензи покачал головой.
— Досидишь тут до конца недели, а в следующий понедельник тебя ждёт новая работа. Я знаю, ты лентяй и стараешься всеми силами избегать любых обязанностей, но эта должность не для тебя, фон Зюдов, здесь ты только зря тратишь деньги налогоплательщиков. Выяснили, куда этот картон собирались отправить?
— Да, — ответил его спутник, тот, кто доставал пистолет. — Третий вариант.
— Отлично. Всё собрали? Ждём службу перевозки и уходим. Да, Эрик.
— Что?
— Знаешь, почему ты жив? Другой на твоём месте обосрался бы от страха, обнаружив такое, и постарался бы сбежать, или просто сделать вид, что ничего не нашёл, и отправить коробки в утиль. А ты нам позвонил. У тебя стальные яйца, приятель, вот такие, как ты, нам нужны.
Глава 17
11 октября 332 года от Разделения.
Сидаже Фундо (Нижний город), редакция Фундо Политико
— Что такой перспективный молодой человек забыл в нашей занюханной дыре? — Фрида Каплан затянулась ароматной сигарой и пристально посмотрела на Павла Веласкеса через очки. — Если вы хотите сделать карьеру репортёра, вам, юноша, прямая дорога в Ньюс или Таймс.
Павел вежливо улыбнулся. Он уже побывал и там, и там, и везде лучшее, что ему светило, это работа курьера или мальчика на побегушках. Если в Ньюс ещё как-то делали вид, что пытаются провести собеседование, то в Таймс даже на личный файл не взглянули. Помощница главного редактора лениво полировала свои ногти, и лучиком надежды светить перед всякими вчерашними студентами не собиралась.
— Мне отказали, — честно ответил он. — Не то чтобы совсем, но курьером работать, или кофе приносить я не хочу.
— Тебе показалось, что они даже не поинтересовались, кто к ним пришёл? — старушка, кряхтя, поднялась со своего места, дотянулась до барной стойки, сыпанула льда в стакан, бухнула туда виски и отхлебнула, глубокие морщины на её лице сложились в гримасу наслаждения. — Ох это совсем не так. Едва ты прислал запрос, они изучили тебя вдоль и поперёк, можешь быть уверен. Они вывернули тебя наизнанку, прополоскали, собрали то, что осталось в тазике, и процедили несколько раз. Если у тебя были какие-то тайные мыслишки, которые ты случайно кому-то рассказал, даю пять против одного, они это узнали, эти снобы не приглашают к себе абы кого, даже на собеседование.
— Значит, вы меня тоже не возьмёте? — уточнил Веласкес.
— С чего ты это взял? Ещё как возьмём. Вот скажи мне, у кого из этих напыщенных идиотов репортёр — маг? Будь уверен, мой мальчик, они ещё пожалеют, что не вцепились в тебя сразу, когда года через два начнут переманивать к себе, и ты уйдёшь, но будет уже поздно — воздух свободы вскружит твою голову и проникнет в сердце. Это козырь мелких редакций, мы не контролируем каждый шаг. Скажу даже так, чем меньше ты заставляешь о себе беспокоиться, тем лучше для нас. Правда, стоит начать взбираться по карьерной лестнице, и внимания становится всё больше и больше, но на самых низах делай что хочешь.
— Правда? — удивился Павел.
— Гарантирую, — Фрида залпом допила виски, выпустила клуб дыма чуть в сторону и вверх. — Как тебе место стажёра? Это тот же репортёр, но без чёткого редакционного задания. Увидел или узнал что-то интересное, и тут же отдаёшь в выпуск. Оклад маленький, зато уйма свободного времени. Ты ведь совсем не нищий молодой человек, готовый на всё ради куска хлеба с колбасой, если я ещё умею за цифры. А время — это единственная ценность, которая есть у всех, но не все могут ей обладать. Пойди ты в Ньюс, и десять часов в день твоего времени стало бы временем редакции, здесь мы забираем у тебя кусочек куда меньше.
