Сейду с помощниками не только вырыли яму, но ещё и сделали лаз сбоку, прокопав семиметровый тоннель, с каждым часом работа шла всё легче, словно силы не убывали, а прибавлялись. К тому же полезная деятельность помогала отвлечься от лезущих в голову мыслей — то, что осталось до похищения, становилось блеклым и малозначительным, а вот настоящее, наоборот, расцветало новыми красками, большей частью слишком яркими. Женщина не теряла над собой контроль, и то, что творилось с эмоциями, её тревожило, ту же Мишель она готова была то расцеловать, то убить.
Новенькие, которых сбросили на плоту в океан, на время сплотили компанию — сначала островитяне ловили плоское судно с мотором, потом вытаскивали эту парочку, потом пытались завести двигатель, но тот оказался одноразовым и сгорел. Молодой человек очнулся раньше, но вопросов почти не задавал, держался особняком, а девушка спала.
Стрелковое оружие парню никто не предложил, оба пистолета, оставшиеся от убитых, разыграли на второй день, один достался Мишель Горовиц, а второй — тощему музыканту. Двумя днями позже они скорее поубивали бы друг друга, чем согласились мирно поделить наследство. Лишний нож Сейду забрала себе, и отдавать какой-то шлюшке со значком детектива не собиралась. На эту парочку вполне хватало одного, того, что взял себе молодой парень.
Веласкес периодически проверял, как там Волкова. Делать на острове было совершенно нечего, он обошёл его вдоль и поперёк за четыре часа, даже на холм поднялся, посмотрел, чего там накопали журналист с инспектором, прятаться в кротовой норе он сам не собирался. Зато присмотрел отличное место — пляж с пещерой, под обрывом, а на самом обрыве дерево, раскидистое, с выходящими из ствола двумя толстыми ветками, там можно было сделать помост, и в случае чего укрыться, дерево смыкалось кроной с другими такими же, так что и пути отхода тоже были. Этим он занимался целый день — приходил, клал Волковой руку на лоб, тормозил мозговую активность, и снова уходил рубить жерди и сплетать их на высоте. Первый помост, сделанный на скорую руку, он для виду замаскировал, а вот второй, настоящий, в десяти метрах от первого, получился на славу, прочный, с заострёнными концами кольев и практически невидимый. Один из магов, Салливан, поначалу наблюдал за ним издалека, а когда Павел отошёл, даже проверил первое укрытие. Ему оно не понравилось, и больше за Веласкесом никто не следил.
Второй помост Павел сделал на высоте десяти метров, выбранное дерево на первый взгляд было слишком хлипким, но крона сплеталась с кронами растущих рядом деревьев, и практически висела на них. К тому же соседние деревья были увиты лианой, известной как стрихнос, яд, содержащийся в её стеблях, назывался вурали, и при попадании в кровь обычного человека приводил к параличу и остановке сердца. Павел обильно смазал соком лианы шипастый ствол, острия кольев, лезвие ножа, и сделал небольшой запас на всякий случай. Мага таким оружием убить было трудно, ему грозили разве что кратковременный паралич и слабость, но и этого должно было хватить.
Оставалось только дождаться, когда начнётся то, ради чего их здесь собрали. И разбудить детектива, обычный человек мог стать отличной приманкой для врагов.
* * *
Молчун договорился встретиться с Карповым ранним утром на дороге от столицы к Майску, возле местечка под названием Папайя-Вейли. Он съехал с дороги, загнал пикап на полянку посреди джунглей, и приготовился ждать.
Карпов появился в семь часов первой трети, два внедорожника со стороны Нижнего города, один остановился возле условленного места, а второй проехал ещё с полкилометра, вернулся и встал рядом с первым. Вместе с Карповым приехали ещё трое бойцов охраны, не считая вооружённых водителей.
Охрана окружила пикап Молчуна, Карпов подошёл багажнику, стараясь не испачкать белоснежные ботинки.
— Ты один? Где Резники?
— Их убил лейтенант, — доложил Молчун.
— А он сам? — Карпов брезгливо посмотрел на ткань, закрывающую труп, отступил на шаг, качнул головой, подзывая одного из бойцов.
Тот не торопясь подошёл, залез в багажник, приподнял ткань, кивнул.
— Это Веласкес.
— Хорошо. Он был один?
— Ещё детектив полиции Нижнего, — Молчун поставил ногу на колесо, опёрся руками о колено, — она подстрелила Лусию, пришлось от них обеих избавиться.
— Их не найдут? — Карпов подождал, пока боец вылезет из пикапа, забрался туда сам, откинул ткань.
Молчун с силой оттолкнулся от колеса, падая назад. Прогремел взрыв, тело Карпова подбросило вверх, он грохнулся на лобовое стекло пикапа. Один из охранников, новенький, вскинул карабин, но тут же свалился с дыркой в черепе. Водитель первого пикапа вылез, чтобы разглядеть, что происходит, и Молчун из положения лёжа прострелил ему шею.
— Добей, — кивнул он на Карпова.
Тот боец, который проверял груз, подошёл к бывшему шефу, и перерезал ему горло ножом. Со стороны Карпова было неосмотрительно брать с собой людей, которые подчинялись Молчуну. Оправдывало мёртвое начальство только то, что других у него не было.
— Кто будет вместо него?
— Какая нам разница, — Молчун тяжело поднялся, голова гудела от взрывной волны. — Главное, чтобы платили вовремя.
Второй боец хохотнул, и они втроём направились к дороге, оставив мертвецов лежать на своих местах. Молчун сел в первый внедорожник, один из бойцов занял место за рулём, и обе машины тронулись в сторону Нижнего города.
Ягуар, которого разбудил взрыв, недовольно зевнул, проследил за уезжающими машинами, потянулся, вытягивая лапу с выпущенными когтями далеко вперёд, потом снова закрыл глаза и задремал. И без двуногих проблем хватало, у его подруги подрастали два детёныша — самки ягуаров рожали редко, максимум два раза за всю жизнь, и каждый котёнок был на счету. Один рос здоровым и сильным, уже охотился на мелкую живность, когда он достаточно окрепнет и повзрослеет, ягуар отдаст ему часть своей территории, а вот второй получился хилым и болезненным. Можно было его убить, но самка не позволила. Связываться с ней ягуар не решался.
* * *
Рафаэль Кастро появился в гостиной особняка Гомешей через тридцать минут после того, как получил сообщение, дождался кивка и уселся в кресло рядом с будущим мэром
— Раньше ты был расторопнее, — недовольно сказал Гомеш. — Семейная жизнь тебя размягчила.
— Что случилось, сеньор?
Вместо ответа Гомеш бросил ему фотографию. Кастро глянул на неё мельком, аккуратно положил на столик.
— Капитан Перейра передал мне её в понедельник, — Матиуш Гомеш поднялся, навис над помощником, покачиваясь. — Он думает, что может помыкать мной, как мальчиком для битья.
— Откуда она у него?
— Полиция обыскивала дом какого-то репортёра, Павла Веласкеса, и нашла её там. Парню двадцать два года, и он маг. Других сведений у меня нет, досье в Службе контроля пустое.
— Думаете, это ваш сын? — Рафаэль был совершенно спокоен. Внешне. — Почему вы не сказали мне сразу?
