Как только гости погрузились на яхту, она взяла курс на восток, плыть предстояло несколько часов, пассажиры разбрелись по четырём крохотным каютам. Кроме них на судне находился только штурман. Когда судно отошло на сто семьдесят километров и оказалось на границе зоны видимости основных радаров, он набрал на панели код, и электричество, пропущенное через токопроводящий слой, изменило свойства грунта. С этого момента яхта исчезла для наблюдателей. Судно сделало поворот на девяносто градусов, и направилось на юг.
За полтора часа до прибытия пассажиры собрались в общей кают-компании.
— Полагаю, десяти миллионов хватит, — один из европейцев, Бен Перлман, биржевой брокер из Модены, подождал, пока все рассядутся за круглым столом. — Нас пятеро, значит, получается по два с каждого. На первую жертву, если вы не против, конечно.
Второй европеец молча кивнул. Два китайца переглянулись, и тоже согласились.
— А я не согласна, — женщина покачала головой. Её звали Лара Беннет, и она была племянницей Отто Беннета, подрядчика семьи Фальков. — Предлагаю всё поставить на последнего. Девушка, которую никто не выбрал — маг-инспектор из Службы контроля в Фишбурге, не из протектората, а со свободных территорий. У неё есть все шансы пережить других.
— Откуда информация? — осторожно спросил второй европеец, коротко стриженный, со шрамом на лице.
— Поверьте, я знаю, что говорю, — уверенно сказала Лара. — У нас есть интересы в Кейптауне.
— Хорошо, — старый китаец достал чековую книжку, — увеличим ставки до двадцати.
И с молчаливого согласия остальных оформил чек на предъявителя на четыре миллиона. Остальные поступили точно так же, оставили кусочки пластика с одноразовыми чипами на столе, и в следующие полчаса вяло поддерживали разговор. Первыми откланялись китайцы, они прошли в свою сдвоенную каюту, на огромном диване лежали открытые чемоданы.
— Этот белый — Майк Резник, — со злостью сказал молодой китаец, едва дверь в каюту закрылась. — Трус вылез из своей норы.
— Не горячись раньше времени, — патриарх семьи Ву достал из чемодана изогнутый меч, нажал на ножнах кнопку, выдвинул лезвие на несколько сантиметров, полюбовался тусклым блеском титанового сплава, — ты слишком нетерпелив.
Младший кивнул, отложил в сторону мачете и два пистолета, достал запасные обоймы, потом чуть подумал, и потянулся за небольшим арбалетом.
Европеец со шрамом в это время проверял собственное снаряжение. Короткий пороховой дробовик вошёл в крепления бронированной куртки — армированный комбинезон мог выдержать попадание осколков гранаты. Один пистолет он повесил на пояс, второй — прицепил к правому бедру, к левому на ремнях подвесил длинный нож, проверил шлем с затемняющимся забралом, нацепил очки с инфракрасной подсветкой, и в таком виде вышел на палубу. В этих широтах ночь наступала чуть раньше, чем в Парадизо, на небе проступали звёзды, через час Сол окончательно скроется за горизонтом, и тьма накроет океан, а вместе с ней и острова. Лицо молодого китайца Майк видел в отчётах своих людей после перестрелок в Модене, но поворачивать назад было поздно. Точнее говоря, делать это надо было, пока они не отплыли, с тем же успехом его пристрелят и на яхте, значит, придётся ударить первым, среди охотников тоже бывают жертвы.
Он жалел, что поддался порыву — последнюю партию стеллс-порошка чудом удалось вытащить из полиции, Майк уже и не надеялся окупить расходы, и на радостях решил потратить половину на что-то безумное. Предложение Абернати он принял в последний момент, тот не скрывал, что один из клиентов внезапно отказался, поэтому для Майка место в команде стоило на сорок процентов дешевле. Правда, сэкономить в конечном счёте не удалось, пришлось сделать призовой взнос, Резник выписал чек скрепя сердце, с трудом удалось не подать виду, насколько он расстроен.
* * *
У Павла пятница тоже не задалась, обстановка на острове стала слишком напряжённой. Если первые дни остальные маги ещё как-то волновались насчёт исчезнувших браслетов, то теперь они этим даже бравировали. То, чем их пугали с детства, не произошло, они пока что не поубивали друг друга, внутренний огонь их не спалил, а вот способности, которые они по крохам ощущали, когда на тестировании в Службе контроля снимали блокираторы, росли с каждым часом. Робкие попытки развести костёр наложением рук остались в прошлом, дерево начинало тлеть на расстоянии в несколько метров, и хватало двух-трёх минут, чтобы на стволе появились языки пламени. Салливан раздавил красный плод агуахе, не дотрагиваясь до него, сладко-горьковатый сок брызнул во все стороны, в том числе и на экспериментатора, который был этим очень горд. Почти всех магов переполняло чувство превосходства, они всё меньше общались друг с другом и всё больше времени проводили в одиночестве, разбредясь по острову. Даже общая яма, вырытая на холме, потеряла одного из потенциальных обитателей — журналист Корсу что-то не поделил с Сейду Перейра. Пока что у магов хватало рассудительности не доводить дело до силового противостояния, но Павел чувствовал, ещё немного, несколько дней, и на острове станет на нескольких людей меньше.
За час до второй трети к Насте прицепился Минковский. Толстяк долго думал, и наконец решил, что обычная женщина должна описаться от счастья, если её возжелает маг. На стороне Волковой были приёмы борьбы и плохой характер, а на стороне владельца магазина — пистолет и самоуверенность. Павел пристал к берегу аккурат в тот момент, когда Настя повалила Минковского на землю, сдавила ему шею коленом, а потом отлетела в сторону, прижимая руку к обожжённой щеке.
— Ах ты тварь, — толстяк тяжело поднялся, стряхивая песок, — я тебе мозг выжгу, сука. Ты у меня землю будешь жрать, подстилка полицейская. Сама будешь упрашивать.
Волкова молча глотала слёзы, медленно отползая от наступающего Минковского. Её щека за секунды превратилась в хорошо поджаренную отбивную, через багрово-чёрные струпья сочилась кровяная жидкость, ресницы и бровь с левой стороны сгорели подчистую, осыпавшись пеплом, глаз заплыл кровью, сосуды сетчатки лопнули.
По большому счёту, она сама была виновата в случившемся, не стоило ей рассказывать про свою нормальность и то, как она относится к магам. Павел не стал её останавливать, Волкова его раздражала ещё в то время, когда браслет был на месте, так что даже сперва немного позлорадствовал, представив, что произойдет дальше. И вот теперь это «дальше» происходило, детектив в последней отчаянной попытке сбежать швырнула песок в глаза Минковскому, и тот практически вслепую выстрелил в неё два раза, одна пуля оцарапала ногу, выдрав небольшой кусочек мяса, а вторая разодрала ухо. Стрелял владелец оружейного магазина на удивление плохо.
— Перестань, — Павел подошел к толстяку, который наконец добрался до Волковой и придавил ей грудь коленом.
— Отвали, — бросил тот.
И получил ногой в голову. У кроссовок мягкая подошва, но твёрдый мыс, Павел бил точно в висок, словно по мячу, удар на мгновение отключил сознание толстяка, он секунду постоял на четвереньках, мотая головой, а потом тяжело поднялся. Посмотрел на свои руки, а потом на пистолет, который теперь был в руках у молодого парня.
