Уже поднимаясь наверх по лестнице, когда света стало меньше, боковым зрением показалось, что над скелетом кто-то стоит. Резко вернул фонарь, но ничего не увидел. Правда, мурашки по телу пробежали. Сразу как-то перехотелось поворачиваться спиной к этой темноте. Возможно, просто разыгралось воображение, только вот проверять не хотелось.
В итоге по лестнице поднимался я спиной вперед. Луч света постоянно бил вниз, позволяя ощущать себя чуточку спокойнее. На последней ступени голова повернулась быстрее тела и тут же кровь в жилах застыла. В дверном проеме стоял мертвяк. Два метра разделяли нас и он, к моему стыду, среагировал быстрее. Рванул вперед, тогда как я, только поворачивал оружие. Два метра смешная дистанция, но я даже не успел. Ствол уперся в дверной косяк, не позволяя мне, даже навестись. Тварь влетела в меня всем телом и благо, что «Вепрь» оказался спереди меня. Руки мертвяка схватили его, а не начали рвать плоть. Инерция движения оказалась слишком велика. Меня снесло с лестницы, подобно пушинке. Зубы клацнули где-то около уха и, слетев на половину пролета, дальше мы покатились кубарем. Боль вспыхивала с каждой ступенькой, то в колене, то в плече и ребрах. Ствол «Вепря» каким-то образом уперся мне в живот, из-за чего уже практически попрощался с жизнью. Только и успел, что расслабить руку и убрать ладонь с рукояти — выстрела не последовало. Зато последовала встреча моей головы со стеной внизу, а после и почувствовал, как острые клыки смыкаются на плече.
Хотел, было заорать, но дыхание сперло. Смог только вывернуться и ногами упереться в тело твари. Та даже не почувствовала, когда я изо всех сил попытался её оттолкнуть. Одна из лап мертвяка отцепилась от «Вепря» и уперлась мне в грудь. Рывок и я вижу в его пасти куски моей плоти вместе с тканью. Только позже приходит дикая боль. Дикая и прознающая всё тело, она, тем не менее, придает сил. Левая рука почти не слушается, зато ладонь правой смыкается на рукояти ножа. Рывок из ножен, движение вверх и острое лезвие с легкостью отсекает пальцы твари. Чувствую, как натяжение слабнет, и снова толкаю её от себя. На этот раз выходит, и тварь отлетает назад, но сразу же рвется обратно. Перебирая руками, я быстро-быстро отползаю назад и чувствую, как под спиной разлетаются кости скелета, но сейчас не до этого. Бросаю нож в морду твари, чтобы выиграть хоть секунду и сразу за этим хватаюсь за дуло и увожу его вверх. Ремни натягиваются, но «Вепрь» так сильно в них перекрутился, что ничего не выходит. Тогда правая рука падает на пол, и ей пытаюсь нащупать хоть кость. Вместо неё попадается кинжал, и его рукоять ложится в ладонь, как влитая. Только и успеваю, что вскинуть руку и выставить кинжал острием к твари. Та в резком рывке к моему горлу, напарывается на него мордой, где-то в области носа, да так и опадает мне на грудь, но уже окончательно мертвой.
Мыслей не было. То есть вообще и абсолютно. В обычной обстановке мой мозг подсовывает в подкорку всякое дерьмо, а здесь, надо же, штиль.
Тело твари сбросить с себя удалось с трудом. Тяжелый слишком. Сразу за этим поднялся по стеночке и начал крутить «Вепрь». Сраные качественные ремни перекрутились так, что было проще вообще отстегнуть от них ствол. Это и сделал, но тут же столкнулся с тем, что левая рука практически никакая. А держать эту бандуру одной рукой? Даже не смешно.
Как-то холодно и отстраненно я начал распутывать ремни, периодически бросая взгляды на лестницу. Удалось справиться за пяток минут и «Вепрь» снова занял своё место. Правда, придется обходиться без второй руки и использовать для контроля натяжку ремней. Смогу ли? Получится ли? Вообще не волновало, как и многое сейчас.
Наверх в комнату я поднялся, даже не обращая внимания на своё громкое топанье и сиплое дыхание. Выглянул в коридор, никого не обнаружил и зашел назад. Здесь плотно закрыл каменную массивную дверь, словно надгробная, блин, плита. После подошел к стеллажу и завалил его на пол. Длина его по размеру подходила идеально. Только развернул вдоль стенки, да начал одной рукой впихивать металлическую бандуру между каменной дверью и стеной. Упор получился на ура, даже щели не оставил. Оглядел это дело, кивнул сам себе и вернулся к лестнице. Там захлопнул металлическую дверь, с удивлением обнаружил изнутри мощный засов и отверстие для него в стене. С затяжным скрипом он вошел в паз, создавая еще одну преграду.
Вниз спускался под волны накатывающей боли. Да и левая рука начала потихоньку неметь. Рукав, пропитанный кровью, не внушал уверенности в собственном завтра. Но один хрен спустя несколько минут, оттащив мертвяка в другой угол, уселся на то место, где до этого сидел скелет. Прикрыл на несколько секунд глаза, удивляясь кристальной ясности разума, и подтащил к себе рюкзак. Потом немного подумал и сначала снял с себя одежду. Разгрузка, куртка, термобелье, всё это оказались на полу, а моему взору престала рана. Неприятная, с рваными краями и глубокая. Понятно теперь, почему рука начала неметь и почти не слушалась. Но даже так, дальнейшие действия шли на автомате, и за ними я наблюдал словно со стороны.
Достать перекись, обильно залить ей разорванную плоть. Пропустить мимо жжение, отметить шипение и белые пузыри. Дальше промокнуть эту бурую жижу специальной коагулирующей тряпочкой и повторить с перекисью.
Зашивать было бессмысленно. Возможно, в больнице и удалось бы, но не здесь. Поэтому просто достал бинт, и начал всё это безобразие плотно перетягивать. К этому времени то ли начали работать обезбольки, то ли так сказывалось состояние шока, но боли я практически не ощущал. Был неприятный зуд, стреляло в локте, но и всё.
Когда закончил, вновь накинул на себя одежду, перед этим полностью отрезав левый рукав, уперся затылком в стену и закрыл глаза. Только сейчас долбанный мозг начал подкидывать свои развеселые картинки. По учащенному пульсу, даже сверх того, понял, что на подходе паническая атака. А мысли уже крутились вокруг матери и Земли. Не хотел я заканчивать вот так. Глупо это. До разбитых в хлам костяшек на правой руке, до скрипа зубов от сжатой челюсти. Глупо.
Сложно сказать, сколько я провел в таком состоянии. Постепенно в голове появлялся неприятный туман, а слабость становилась сильнее. Не сразу заметил, как правой рукой тереблю завязки мешочка, что висел на скелете. Приятная мягкая ткань успокаивала. Я, то наматывал шнурок на палец, то просто сжимал мешочек в кулаке.
Посмотрев на это дело, только плечами пожал. При помощи правой руки, закинул левую на колени, положив её ладонью вверх. На неё лег мешочек, развязать завязки которого одной рукой стало неожиданно трудно. Но справился. Приподнял его, взвесил и опрокинул в подставленную ладонь. Успел отметить, как выпала пара рубинов, несколько золотых монет. Следом одновременно вылетели колечко и медальон. И вот когда они докоснулись кожи, всю левую сторону тела пронзило вспышкой боли. Будто пальцы в розетку сунул! Она молнией пронеслась от кончиков пальцев, до плеча и тугим обжигающим комком застыла в области груди. Дыхание сперло, перед глазами всё поплыло и, кажется, даже на несколько мгновений потерял сознание.
Когда снова смог мыслить трезво, тело от боли уже не вопило. Только вот вместо одного участка теперь появилось два. Один всё так же плечо, а вот второй с левой стороны груди. И боль такая неприятная, будто от ожога. Тут же полез смотреть, задирая одежду, и наткнулся действительно на след от ожога. Сантиметров десять в диаметре, неприятный, но словно уже немного подживший.
