Пролог
Свет поскрипывавшего на ветру фонаря выхватывал из темноты вплотную подступавшие к дороге широкие стволы сосен. Усыпанные пушистыми иголками смолистые ветки создавали своими покачиваниями завораживающую игру теней. Помутневший от времени стеклянный колпак был испещрён изнутри множеством чёрных точек, оставшихся от неосторожно забравшихся поближе к источнику света мошек. Фонарь был очень старым, как и державший его железный, местами покрывшийся рыжеватыми пятнами, столб. Если бы он мог что-то чувствовать, то в эту ночь ему, наверное, было бы очень одиноко. Ведь его ближайший сосед и соратник, который стоял дальше по дороге, погас несколько дней назад, уступив в неравной борьбе с подступавшей тьмой. Конечно, был ещё другой сосед, но его скрывал от глаз крутой изгиб узкой лесной дороги. А низко нависавшие тучи, грозившие в любой момент обрушить на землю потоки воды, спрятали за своими могучими телами и звёзды, и луну. Даже верные друзья – мотыльки, обычно проводившие ночи напролёт в его рассеянном свете, куда-то попрятались, и от того вплетавшееся в нараставший шум ветра тихое поскрипывание было похоже на печальные вздохи старого воина.
Тоскливое, предвещавшее долгую ночь под холодным дождём одиночество старичка неожиданно было нарушено приветливым светом двух неспешно ползущих по старому разбитому покрытию огоньков. Фонарь даже хотел было помахать им, но вспомнив, что у него нет рук, лишь приветливо покачал своей продолговатой головой, наблюдая, как они скользят мимо, готовясь нырнуть в поворот, скрывшись за деревьями. Внезапно стало светло, как днём. Новая вспышка, грозовой молнией вылетевшая навстречу неторопливым огонькам, залила всё вокруг ослепительным светом. За молнией, как и положено, прогремел гром. Ужасный странный гром, взорвавшийся скрежетом сминающегося металла и звоном бьющегося стекла. Разразившаяся почему-то не на небе, а на земле какофония дополнялась треском ломаемых сучьев и молодых деревьев, оказавшихся неосмотрительно близко к серой асфальтовой ленте. Резкий взрыв этого странного грома вспугнул спящих на ветках птиц, которые поспешили убраться подальше от такого необычного явления, и тут же стих. Снова стало темно и только одинокий огонёк, замерший среди пораненных деревьев, зачем-то светил в глубину ночного леса. Тишина сначала показалась оглушающей. Разразившийся гром словно вытянул из окружающего мира все прочие звуки. И лишь ритмичный, хлюпающий звук падающих в лужу крупных капель нарушал воцарившееся безмолвие. Но тут уже сверху прогрохотало раскатистое эхо, и непроницаемой стеной хлынули потоки воды.
Глава 1 Добро пожаловать
Это было похоже на странный затянувшийся сон. Я куда-то летел в темноте, а может, падал. Ощущение верха и низа отсутствовало, поэтому не было никакой возможности определить, что же со мной происходит. Закончилось это падение довольно неожиданно. Просто в какой-то момент обнаружил, что сижу на ровной твёрдой поверхности.
– Добро пожаловать, Константин Викторович, – скрипучий, словно железом по стеклу, голос исходил от долговязой фигуры в бесформенном чёрном балахоне. Это он мне что ли? Имя показалось незнакомым, даже каким-то чужим. Я оглянулся, но никого больше не увидел, точнее, не было вообще ничего, кроме непроницаемой черноты, единственным островком в которой была висевшая прямо в воздухе тусклая лампочка без проводов. Под этой самой лампочкой и восседал мой собеседник, прятавший лицо в тени огромного капюшона.
– Да, да, дорогой мой, я к вам обращаюсь, – из широкого рукава выскользнуло что-то похожее на белые тонкие щупальца, обладавшие выпуклыми острыми суставами, и одно из них нацелилось на меня своим длинным чёрным ногтем, – позвольте вас поприветствовать, – существо издало странный звук, то ли усмехнувшись, то ли кашлянув, то ли чем-то подавившись.
– Мы разве знакомы?
– Ну что вы! – щупальца опустились, скользнув в лежавший на земле небольшой мешочек и, выудив оттуда золотую монету, стали медленно переплетаться в гипнотическом танце, перекатывая её между собой. – Мы прежде не встречались, хотя вы вполне возможно могли обо мне слышать.
– Но тогда откуда вы знаете моё имя?
– Я знаю всех, кто попадает в Лабиринт, – монета замерла между двух щупалец, –работа такая, – существо пожало плечами, разведя руки в стороны. – Итак! – щупальца двух рук переплелись между собой – Что вы для меня приготовили? Быть может, прекрасную чеканную монету? Или какое украшение? Уж вы-то, дорогой мой, не оставите бедного привратника без подарочка?
Я внимательно осмотрел себя, но карманы брюк оказались пустыми, а в свитере и надетой под него футболке их вообще не оказалось.
– Ничего, – он как будто даже растерялся.
– Ну, вот что с вами прикажете делать? – он был явно раздражён. – Раньше монеты из чистого золота приносили, а то и две! А теперь? Что за народ пошёл! Даже сраной пивной крышки не принесут! Все традиции позабыли! Неужели совсем ничего нет?
Я покачал головой.
– А что это за Лабиринт такой? – Я вновь огляделся, надеясь увидеть хоть что-то новое; не было похоже, что вблизи есть какие-то стены. Стены ведь подразумевают определённую акустику, но слова словно вязли в чёрном воздухе без какого-либо намёка на эхо. Если это комната, то она значительно больше, чем можно себе вообразить.
– Лабиринт, как Лабиринт. Как в парке развлечений. Полный набор всяких интересных и не очень вещей на любой вкус и цвет и на все случаи жизни, – я продолжал беспомощно озираться, пытаясь угадать хоть какие-то ориентиры.
– И куда мне идти?
– Да куда хочешь, туда и иди.
– Как это? Должно же быть какое-то хотя бы начальное направление, какой-то вход? Ты же тут привратник.
– У этого Лабиринта только один вход, и ты уже вошёл, – похоже, мой переход на «ты» взбесил его окончательно, – а что касается выходов, то их тут огромное количество, и каждый выбирает себе по вкусу. Есть правда и такие, кто не хочет выбирать, но это уже их проблемы. У нас тут, знаешь, демократия, что хочешь то и делаешь, хочешь – идёшь, не хочешь – не идёшь.
– Но как мне понять куда идти? Как я найду свой выход?
– Да мне насрать! Хоть здесь оставайся и сопли жуй! – Из темноты капюшона выскользнуло белое, непропорционально большое, лицо, похожее на вылепленную из потёкшего парафина маску, которой забыли приделать нос. Из двух глубоких впадин меня сверлили два круглых, похожих на маленькие чёрные бусины, глаза. – Или можешь вон, на лампочку медитировать, пока не надоест. – Узкая, похожая на резаную рану щель, служившая существу ртом, стала шире, обнажив два ряда острых треугольных зубов, закусивших зажатую в пальцах-щупальцах монету. – Некогда мне тут с тобой, – монета взлетела и, сделав несколько кульбитов, нырнула обратно в мешок.
Я поднялся. Сомнительная перспектива – оставаться в компании такого урода, да и весь этот разговор уже порядком надоел. Похоже, что без платы этот чудик мне ничего особо не расскажет, а заплатить ему было попросту нечем. Оглядевшись в который уже раз и снова убедившись в полном отсутствии чего-либо, зашагал в темноту, подальше от этого попрошайки и его щупалец.
