Если бы на моём месте была гусеница, она проделала бы этот путь намного быстрее, возможно даже в несколько раз быстрее. Я полз на четвереньках со скоростью несколько миллиметров в час, часто просто застывая на месте. Взгляд привязался к чёрному прямоугольнику впереди и больше ничего не видел. Всё остальное плавало в кружащихся серых волнах, от которых так сдавливало внутренности, что они подкатывались к горлу, норовя выплеснуться наружу. Приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы проглатывать их обратно. Я вспоминал Лику, Дружка, слепых велосипедистов… Что-то рычал, иногда даже с кем-то разговаривал, ругался. Иногда словно отключался на какое-то время, вновь и вновь обнаруживая себя лежащим ничком на холодной стреле моста, с вцепившимися в него посиневшими пальцами. Я совершенно потерял счёт времени, даже перестал смотреть вперёд, уткнувшись взглядом в синеватую поверхность, по которой пытался двигаться. Этот мост казался бесконечным. Разум безнадёжно тонул в трясине беспросветного кошмара, который всё глубже вонзал в меня свои когти, оплетая липкой паутиной безумия. Бесконечные рельсы пути. Бесконечный мрак Лабиринта. Бесконечные игры в желания. Бесконечная пропасть внизу. А ещё это бесконечное упорство, из-за которого я никак не мог успокоиться. Когда всё внутри вопило о том, что хватит уже, лучше сдаться, остановиться, не думать, я как заведённый робот механически двигал непослушные конечности вперёд. Снова и снова. Уже даже не помня себя, не понимая, зачем я вообще всё это делаю. Просто так надо, и точка. И неважно, кому и зачем…
Когда холодный металл под пальцами сменился чем-то липким и тёплым, я неожиданно перевалился через край головой вперёд. Всё-таки сорвался. Ну и ладно. Мне было уже всё равно, и я лишь ждал, когда же оборвётся этот мой последний полёт. Интересно, я успею что-нибудь почувствовать? Ожидание приземления начало порядком утомлять, когда до моего сознания стало доходить, что я никуда не лечу. Я просто лежу на спине с закрытыми глазами. А потом я бесконечно долго пытался заново научиться дышать. Подо мною снова был треклятый рубероид, тёплый и липкий. Мне стало казаться, что я что-то напутал и в какой-то момент повернул не туда, вернувшись на ту же крышу, с которой и полез непонятно куда и зачем. Как вообще можно было куда-то повернуть на такой узкой площадке? Это оказался всего лишь замкнутый круг страха, как та яма в школьном классе, из которой невозможно выбраться, если ты в неё попал. Просто ловушка. Последняя. А постоянно стоявшая перед глазами в виде чёрного прямоугольника цель – на самом деле иллюзия, которая уже давно рассеялась. Хотя нет, она никуда не делась. Она там же, где и была. Стоит открыть глаза, и она всё так же будет манить недостижимой мечтой на другом конце непреодолимого, бесконечного моста над бездной. Так зачем открывать глаза? Лучше так и лежать в блаженном неведении. Можно даже представить себя где-нибудь… Не здесь.
Спину и затылок жгло, словно по ним проводили наждачной бумагой. Оказывается, заведённая внутри пружина продолжала работать. Нижние конечности попеременно сгибались и разгибались, проталкивая присоединённый к ним мешок с костями, больше похожий на труп, куда-то вперёд. Руки, как и положено у трупа, безвольно волочились за телом, но ноги продолжали жить. Зачем? Какой в этом смысл? Вот опять колено разогнулось, толкнув тело ещё на несколько сантиметров, а голова упёрлась во что-то твёрдое. Ну конечно! Я начал этот путь у запертой двери, вот к ней же и вернулся. Логично. Но всё равно бессмысленно.
Когда, наконец, я смог разлепить глаза, то нависший надо мной огромный чёрный прямоугольник в обрамлении деревянных брусков с облезшей краской, показался гильотиной, приготовленной для моей казни. Я только никак не мог понять, зачем из неё вытащили нож и куда подевался палач? Перевернувшись на живот и заглянув через невысокий порог, я даже не удивился, обнаружив знакомые очертания. От порога вниз вела небольшая металлическая лестница, а за ней всё тот же мерцавший в глубине свет, всё та же побитая временем, разрисованная жуткими граффити плитка стен. Эта дверь вела в катакомбы. Рискуя посадить себе занозу, я прижался лбом к обшарпанному дереву порога. Всё-таки получилось. Не было ни радости, ни каких-либо других эмоций. Вообще ничего. Только холодное осознание сложившейся реальности. Если уж эти коридоры могут оканчиваться окнами домов, то почему бы им не выходить и на крышу небоскрёба? Я медленно поднялся на колени. По крайней мере, катакомбы были уже чем-то знакомым, почти родным, и не внушали такого ужаса, как разверзавшаяся под ногами бездна. В любом случае, это уже был путь, а значит, ещё есть шансы выбраться из этой заварушки.
Глава 9 В один конец
Не думаю, что Лабиринту надоело швырять меня словно мячик при любом удобном случае, но в этот раз обошлось без полётов и падений. Свет в конце тоннеля плавно спускался в этот самый тоннель по растрескавшимся бетонным ступеням с торчащей в крупных выбоинах арматурой. Лестница была похожа на ту, по которой я впервые оказался в катакомбах, только та была немного шире. Когда же это было? Неделю назад? Месяц? Может год? По ощущениям прошло всего несколько дней, хотя с тем же успехом могло пройти и несколько лет. Не уверен, что в этом мире время имеет какое-то значение. Если здесь вообще существует понятие времени.
В этот раз меня ждали. Они сидели на верхней ступеньке по разные стороны лестницы. Слева Лика, снова одетая, как при нашей первой встрече, в чёрную косуху и джинсы. А справа… Оставшиеся ступени я просто перескочил одним прыжком и подхватил на руки зашедшегося радостным лаем Дружка. Глотая подступившие к горлу слёзы, я крутился на месте, прижимая щенка к себе, а он вылизывал моё счастливое лицо.
– Я же говорила, что он вернётся, никуда не денется. – На её шее ещё синели неровные полосы, но выглядела она совершенно невозмутимо, впрочем, как и всегда. Ответить мне было нечего, да и не хотелось, поэтому я просто проигнорировал её. Крепко прижимая к груди бело-рыжий комочек чистого счастья, я оглядывал пустынный перекрёсток, на котором оказался, решая, в какую сторону двигаться теперь.
– Котик, ты же на меня не дуешься? Я ведь всего лишь делала то, что ты просил. – В её голосе проскользнули извиняющиеся нотки? Такое разве возможно? Показалось, наверное. – Ты говорил, что хочешь узнать себя, быть собой, вот я и направила тебя к Страху. Ведь узнать себя можно либо через познание своих желаний, либо через свой страх, это же очевидно. – Я вышел на перекрёсток, задумчиво вглядываясь в одну из сходившихся здесь дорог, как мне казалось, ведущей к той остановке, с которой и началось это затянувшееся блуждание по городу. – Я ни на мгновение не сомневалась, что ты сможешь оттуда выбраться. Эй! – Она махала руками, пытаясь привлечь к себе внимание. – И куда ты теперь собрался? – Это уже прозвучало мне в спину.
– Туда. – Не глядя на неё, я кивнул в сторону дороги.
– Туда это куда? Куда глаза глядят?
– Туда это обратно. К остановке. – Я погладил Дружка за рыжим ухом.
– Круто! Ну, попробуй. – Неужели я так похож на клоуна? С чего она опять развеселилась? – Будет интересно на это посмотреть.
– Вообще-то тебя никто не приглашает.
