– Как-нибудь переживу, – я повернулся, чтобы уйти.
– Ну и катись! – за спиной раздавались всхлипы. – Только о себе и думаешь! А мне что делать прикажешь?! Меня-то в этом твоём доме никто не ждёт! Мне без этих денег вообще вилы, хоть на рельсы под трамвай ложись.
– Трамвая не будет, – бросил я через плечо. В ответ она лишь громко разревелась.
Наверное, всё-таки разводит… Однако теперь я мог с уверенностью сказать, что кое-что о себе всё-таки понял. Оказывается, я не переношу женских слёз. Совсем. Обернувшись, я увидел, что она и вправду сидит на рельсах и, вздрагивая всем телом, плачет, спрятав лицо в худеньких ладошках. Да что ты будешь делать…
– А что ты там про депо говорила?
– Отстань!
– Лика, я серьёзно. Куда ты там меня отвести собиралась?
– Рельсы, – она ещё отрывисто всхлипывала, но плакать всё-таки перестала.
– И что рельсы? – её лицо, исполосованное чёрными потёками туши, выглядело очень жалобным и беззащитным.
– Ты идёшь туда, куда ведут рельсы, а рельсы ведут в депо. Вовсе не обязательно шлёпать по этим шпалам, есть и другие пути.
– Понятно, – об этом я как-то не подумал, – а что у тебя там за тема?
– Да вообще плёвое дело, сейф один подломить надо и всё.
– Я вообще-то не медвежатник, ты в курсе?
– Да блин! Не надо его взламывать, я код знаю! Просто там бабло в золотых слитках, я одна их тупо не утащу! Врубаешься? – по щекам ещё текли слёзы, но в разноцветных глазах уже сверкали сердитые искорки.
– А без ограбления вообще никак?
– И когда это ты успел стать таким правильным?! – она размазала растёкшуюся тушь по щеке, что в паре с сердитым взглядом делало её вид довольно забавным. – Раньше с тобой веселее было. Если ты мне покажешь, где ещё можно нарыть столько золота, можем и не ходить к этому сейфу. – Она выжидательно сверлила меня немигающим взглядом, скрестив руки на груди. – Так ты мне поможешь? – я посмотрел на щенка, словно ища у него ответа, но он лишь преданно смотрел мне в глаза, склонив голову на бок. Присев на корточки, я потрепал его за ушками.
– Что думаешь, дружище? – Дружок облизнулся и ткнулся влажным носом мне в лицо. Неужели я и раньше кого-то грабил? Почему-то же она уверена, что мне это ничего не стоит… Знать бы ещё, какие законы правят в этом мире. Хотя казалось, что никаких законов здесь нет, а балом заправляет его величество хаос, но так ведь быть не может? В любом случае должны быть какие-то правила, как и границы у Лабиринта. Тревожные нотки всё ещё звучали в голове, настаивая, что это очень плохая затея. Но каким-то внутренним чувством я прекрасно понимал, что решение уже принято… Не самое лучшее решение. И наверняка не самое правильное… Оставалось только поскорее с этим покончить… – Ладно, – сказал я, обращаясь к Лике, но глядя в блестящие глаза Дружка. После такого ответа Лика аж подскочила, захлопав в ладошки и одарив меня ослепительной улыбкой.
– Ура! – она подхватила с лавки кожаный рюкзачок и, стоило мне выпрямить ноги, тут же повисла у меня на шее, оставив на щеке красный отпечаток своих губ. – Кастетик, милый, я всегда знала, что могу на тебя положиться. Ты самый-самый крутой!
***
Это было похоже на подземный переход, только очень старый, пахнущий сыростью и плесенью. Где-то под потолком перемигивались длинные трубчатые лампы, выхватывая из темноты разбросанный вдоль стен непонятный хлам, какие-то картины, обломки мебели, куски колючей проволоки, местами даже оружие, судя по виду пролежавшее тут лет двести не меньше. Трамвайная остановка с ведущими от неё круто вниз ступенями осталась далеко позади, как и довольно большой прямоугольный вход в эти обложенные керамической плиткой галереи. Разрисованные чёрными маркерами и краской из баллончиков, словно покрытые жуткими шрамами, стены во многих местах потрескались и обвалилась. Я задумчиво водил рукой по шероховатым выбоинам, а Дружок семенил рядом, обнюхивая обстановку и иногда забегая вперёд.
– Просто рай для дигеров, настоящие подземелья драконов, – блуждавший по местным достопримечательностям взгляд, то и дело возвращался к туго обтянутым джинсами бёдрам, плавно покачивающимся впереди.
– Согласна, но это даже круче! Подземные катакомбы, через которые можно попасть почти в любую часть города. Такой лабиринт в миниатюре. Лабиринт внутри Лабиринта, – теперь она подмигнула мне карим глазом.
Странное эхо, сопровождавшее нас уже какое-то время, становилось всё громче и громче, когда за очередным (кажется уже десятым или одиннадцатым) поворотом приняло вид деревянного ящика с широкой пастью медной трубы и крутившимся на нём чёрным пластиковым диском. Коротенькая мелодия звучала ровно один оборот пластинки, после чего игла соскакивала, и всё повторялось снова. Возле граммофона, привалившись к стене, сидел человек, точнее оставшийся от него скелет, который безучастно взирал на нас своими пустыми глазницами.
– Нравится? – Лика пнула в сторону скелета какой-то, попавший под ноги камень. – Я зову его Жорик. Жорик – диджорик, настоящий меломан, – она прыснула в кулак. – А вообще тут много таких.
– В смысле?
– Скелеты. Их тут больше всего, хотя ещё есть тараканы и крысы самого разного размера, – она развела руки в жесте, каким обычно рыбаки показывают размер пойманной рыбы. – Полно всякого хлама.
– И откуда здесь всё это?
– Люди тащат, – она пожала плечами, – слышал, что у каждого человека есть свои скелеты в шкафу? Так вот эти катакомбы и есть тот самый шкаф, – она закружилась, словно вальсируя с невидимым партнёром под звуки повторяющейся мелодии, – один на всех. Здесь и копится всё, что мешает им спокойно жить, всё то, что приличные люди никому не показывают. Все их грязные секретики, – она заговорщицки приложила палец к губам, – тут, кстати парочка и твоих скелетов обитает, хочешь, покажу? – Взгляд хитрых разноцветных глаз искрился озорством.
– У тебя вроде дело какое-то было? Или ты уже успела передумать? – заевшая музыка старой пластинки начинала действовать на нервы.
– Да ладно, сладкий, не сердись. Мы почти пришли.
Это продолжалось ещё несколько часов, сопровождавшихся огромным количеством поворотов и коридоров со множеством ответвлений. Мерцающие под потолком лампы временами сменялись развешанными по стенам чадящими факелами, от едкого дыма которых становилось тяжело дышать. Здесь действительно оказалось очень много всякого хлама и валявшихся повсеместно костей, даже целых скелетов. А шебуршание чьих-то мелких лап в темноте наводило на мысли о всякой нечисти. Впрочем, к нам эти лапы не приближались, явно стараясь держаться подальше, и скоро я перестал обращать на них внимание. Дружок гордо семенил возле моих ног уверенный, что это он охраняет нас от местных обитателей своим звонким лаем и рычанием, а стройная фигурка впереди двигалась быстро и уверенно, легко огибая маслянистого вида лужи.
– А это здесь откуда? Не знал, что в месте, где нет неба, бывают дожди, да и тут вроде ниоткуда не капает?
