Он взял короткую паузу, давая студентам осмыслить его слова, и продолжил:
— Наши новые студенты из Поднебесной подтвердят — истинные мастера духовного развития, достигшие просветления, отказывались от мирской суеты, усмиряли свою плоть. То же самое делали христианские святые, как и любые духовные подвижники. Да, методы разные, но суть одна. Если страсти людские владеют вашим умом и сердцем, вам никогда не достичь вершин любого искусства. И когда мы берем это знание за основу, то приходим к пониманию сверхчеловека, как личности, которая не подвержена инстинктам, но обладает волей и разумом, чтобы понимать мир вокруг и действовать соответственно ему.
Ну, в чем-то он, конечно, был прав.
Еще до того, как стать сингулярами, мы сломали много копий, рассуждая, оставить эмоции или нет. Должно ли испытывать эмоции существо, олицетворяющее собой чистый разум, наделенное всемогуществом? Эмоции, чувства — все это наследие нашего человеческого организма. А вылепить из себя мы могли что угодно.
Я оставил себе эмоции. Точнее, сохранил возможность имитировать их, ведь у меня отсутствовали органы чувств. Тогда верил и сейчас, несмотря на свое изгнание в этот мир, верю — нельзя рассчитывать только на разум. Потому что он не делает тебя человеком, а вот сопереживание, эмпатия, возможность взглянуть на людей с полным пониманием их состояния — делает.
Остальные сингуляры отвернулись от человечества, так как, по их мнению, это было нерационально, возвращаться к прошлому. Я его защищал.
— Ты уничтожил четырнадцать цивилизаций!
— Они были угрозой для нашего вида. И при первой же возможности уничтожили бы людей. Я общался с этими цивилизациями, изучил их. Являлся в виде бога и наблюдал. Если мы не защитим людей, они будут убиты.
— Мы могли получить новых сингуляров. Отличных от нас, но тем и полезных.
— Мы можем их получить, если вернемся к людям.
Этот диалог, естественно, не звучал никогда и нигде. Мы общались иными средствами. Но сразу после него меня вышвырнули в эту версию вселенной.
— Сверхчеловек подобен богу настолько, насколько это возможно, — подвел итог Сковородин. — И я надеюсь, вы будете помнить об этом, когда в следующий раз задумаетесь, почему же вам не удается достичь вершины.
Прозвенел звонок, и преподаватель ушел. Я смотрел ему в спину, размышляя о том, как бы он удивился, если бы узнал мою историю.
Мы шли по коридору, когда об меня внезапно попыталась споткнуться девушка с первого курса. Она стояла ко мне спиной, держа в руках стопку каких-то бумаг. Я заметил ее заранее, так что в момент, когда незнакомке предстояло столкнуться со мной, осторожно придержал ее даром.
— Прошу прощения, — кивнул я, проходя мимо. — Я тороплюсь.
И, не слушая хохота подружек этой горе-охотницы, провел идущую рядом со мной Викторию дальше.
— Какая необычная попытка завязать знакомство, — прокомментировала Морозова, тоже считав намерение девушки.
— Что же в ней необычного? — спросила Мэйли, шагающая за нами со своими фрейлинами — Светланой Николаевной и Надеждой Григорьевной. — Типичная же ситуация.
Девушки переглянулись с удивлением.
— Дело в том, госпожа Ван, — пояснила Салтыкова, — что в ЦГУ нет никакой необходимости носить с собой бумагу. Ведь у всех студентов есть терминалы.
Я улыбнулся, глядя на вскинувшую бровь принцессу. В Поднебесной не так устроено обучение — каждый со своим устройством, а если нужно подготовить какой-то доклад — без листов не обойдешься, и понятно, что для Мэйлин ничего странного как раз в этом и не было.
Последнее занятие по экономике я слушал с интересом. Преподаватель рассказывал о влиянии викингов на общемировую экономику времен зарождения Руси. Точнее, они служили первым из числа озвученных примеров того, как военная мощь кроила мир по своему усмотрению, меняя цены на товары, которые ранее казались не такими уж и прибыльными.
— Если же мы посмотрим на времена, например, Древней Греции, когда шла война между разными людьми одной цивилизации, то все ценности переходили из рук в руки, не меняя своей фактической стоимости, — закончил он. — Поэтому, когда возникает вопрос, зачем нам лезть на африканский континент, нужно помнить — всегда есть экономическая выгода, которая и диктует волю политическим мотивам. А госпожа Ван припомнит, по каким ценам отдавали диким варварам с запада то, что в самом Китае не ценилось.
Преподаватель взял паузу, после чего продолжил.
— Времена идут, но история повторяется раз за разом — есть аборигены, есть пришлые цивилизации. И есть стеклянные бусы. Подставьте в нужную ситуацию новые действующие лица на эти три роли, и в вопросах международной торговли вам многое станет ясно. А теперь поговорим о серьезном…
Но дальше началось как раз самое скучное. Обсуждать деятельность экономистов прошлого было не так интересно. Тем более что и масштабами они похвастать не могли и жили в совсем ином мире — без даров магии.
Мы вышли всей группой на свежий воздух, и я поправил воротник плаща. Погода испортилась, дул промозглый ветерок. Прощаясь со своими одногруппниками, я бросил взгляд на принцессу — Мэйлин тоже уходила, видимо, для нее сегодня в лаборатории появляться нет смысла.
Сам я туда направился, прокручивая в голове свое прошлое. Все же, что ни говори, а Сковородину удалось разбередить мои воспоминания. И пускай он еще не слишком хорошо понимает, о чем говорил, но я прекрасно все помню, хотя и не пытаюсь держать в голове.
Конечно, первые месяцы после рождения меня переполняли сильные эмоции. Но позже я пришел к выводу, что все это не стоит того, чтобы испортить свой второй шанс. Да, меня изгнали, но это не значит, что я обязан сидеть сложа руки. Это лишь значит, что мне нужно начать с начала и не допустить подобного в этой реальности.
Людей нужно защищать. Человечество обязано выжить. И если в этой вселенной появилась магия, то не стоит рассчитывать, что это — временное явление, которое произошло само собой. Все указывает на четкую структуру, созданную кем-то с определенными целями — пока неясно, с какими конкретно, но эти ответы, скорее всего, я смогу получить, лишь вернув свое могущество.
— Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне охранник на входе. — Простите, но сегодня лаборатория закрыта.
— Как так? — удивился я, остановившись рядом с ним.
— Приказ царя, — ответил тот, пожав плечами. — Ждем проверяющую комиссию. Вас не уведомили?
Я взглянул на телефон, проверяя на всякий случай, не упустил ли чего. Но нет, никаких предупреждений не было.
— Такое обычно случается, когда кто-то завершает проект, — пояснил охранник. — Примет делегация успех, выпишет бумажки, и снова все работает как прежде. Вас, видимо, просто не включили в общую рассылку. Хотите, я свяжусь с кем-нибудь, чтобы уладить этот вопрос?
— Спасибо, буду признателен, — кивнул я, и охранник набрал номер на стационарном телефоне.
