— Вы готовы признать поражение, Василий Васильевич? — спросил я совершенно спокойным голосом.
Но ответить он мне не мог — пространства свободного не хватало, чтобы раскрыть рот. Я чуть ослабил хватку, освобождая голову противника, и тот жадно вдохнул.
— Я так просто не сдамся! — заявил тот.
Я поднял левую руку и щелкнул пальцами. Тело Строганова перевернулось вверх ногами, и я поднял его выше, чтобы быть лицом к лицу с третьекурсником.
— Как я и сказал вам в столовой, Василий Васильевич, я сегодня очень ограничен в свободном времени, — заявил я, спокойно наблюдая за лицом противника. — Потому я расскажу, что будет дальше, а вы сами решайте, в какой момент сдаться будет для вас лучшим вариантом. Я начну сжимать объем, в котором находится ваше тело, и вас начнет выдавливать наружу через голову. Вы делаете так ежедневно, выжимая из тюбика зубную пасту. Кровь соберется в черепной коробке, нагнанная огромным давлением. Если вы не удержите свою оболочку, ваше тело просто лопнет от давления. Вы действительно рассчитываете взять измором?
— Я не сдаюсь! — упрямо повторил тот.
— Я уважаю вашу силу воли, Василий Васильевич. В таком случае предложу еще один вариант: я вновь закрою вас внутри своего щита, — кивнул я, а после короткой паузы договорил: — Без кислорода. И тогда удушье наступит буквально за несколько минут. Ваша оболочка не поможет выжить в безвоздушной среде. Вы хотите, чтобы я это доказал на практике? Силу гравитации вы сейчас испытываете на себе, поэтому она заставляет ваши вены вздуться — в них слишком много крови скопилось. Вашей коже абсолютно ничего не угрожает, но внутренние повреждения неизбежны.
Он промолчал, сжав челюсти.
— Итак, Василий Васильевич, какой вариант вам нравится больше?
Он боролся с собой еще несколько долгих секунд. Я видел, как медленно темнеет его лицо, даже сквозь серую оболочку защиты это было заметно. И чем дольше тянул Строганов, тем сильнее наливался кровью.
— Хорошо, княжич, — прошипел он.
Я покачал головой в ответ.
— Я вас не слышу, Василий Васильевич, — громко и четко произнес я.
— Я признаю свое поражение! — прорычал он, и я тут же ослабил хватку дара.
Строганов мешком рухнул на песок. Тяжело дыша, Василий Васильевич терял свою оболочку, становясь не опаснее обычного человека.
— Победил княжич Романов, — подвел итог сотрудник ЦГУ, снимая купол.
Я подошел к поверженному противнику и предложил ему руку.
— Вставайте, Василий Васильевич, — сказал я.
Тот пару секунд смотрел мимо меня, все еще не до конца отойдя от давления в голове. Но вот его взгляд сконцентрировался на мне, и Строганов обхватил мои пальцы своими.
— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — просипел он, поднимаясь на ноги с моей помощью.
— Это был интересный поединок, — ответил я. — Так что и я вас благодарю, Василий Васильевич.
Он хмуро взглянул на меня, но от резкого ответа сдержался, я ведь не шутил и не издевался. Мне действительно было интересно, как работает его дар.
— Я посоветую вас одному знакомому в армии, если желаете, — произнес я, шагая с побежденным к краю полигона. — Ваш дар будет для него благословением, да и вам помогут развить свои таланты.
— Что же это за знакомый? — все еще недовольным тоном осведомился Строганов.
— Полковник военной разведки царской армии.
Василий Васильевич немного подумал, а после кивнул.
— Буду благодарен, княжич.
Плодить врагов я не планировал, Романовых и без того не любит достаточно народа, чтобы начинать конфликт с расстроенным отпрыском Строгановых. А так это не поражение даже, а возможность найти свое призвание. И если Василий Васильевич не дурак, он это поймет.
— Вы сами-то почему не обратились к царской армии? — спросил я, когда до края оставалось меньше метра.
Строганов взглянул на меня уже спокойно, а после со вздохом произнес:
— Отец бы не стал меня слушать. Поэтому я и создавал себе репутацию непобедимого, — признался он едва слышно. — Чтобы обратить на себя внимание.
— Считайте, что у вас получилось, — кивнул я.
Меня встречала вся группа. Остальные зрители были явно разочарованы исходом, но сейчас это было не важно. Я помогу Строганову и заодно заставлю задуматься других любителей помахать кулаками, стоит ли бросать мне вызов.
А судя по довольному Рогожину, у которого едва лицо от улыбки не лопалось, я еще и неплохо заработал на этом. Впрочем, первой ко мне с поздравлениями все равно подошла Морозова.
— Я не сомневалась в вашем успехе, Дмитрий, — с улыбкой сказала она.
— Благодарю, Виктория, — ответил я, и прежде чем остальные начнут выражать свою радость, решил сменить тему. — На этом, полагаю, нам пора временно расстаться? Встретимся уже в аэропорту.
В этот момент позади меня захлопали в ладоши, и я медленно обернулся на звук.
Невысокая девушка в униформе второго курса смотрела на меня с улыбкой. За ее спиной выстроились несколько подруг, однако хватало одного взгляда, чтобы понять, аплодирующая — глава этого цветника.
Блондинка с парой косичек, спускающихся от висков, и сложной прической из нескольких перевитых меж собой кос на голове. Утонченное лицо, острый носик и зеленые глаза, казалось, светящиеся изнутри.
— Вы достойно выступили, княжич, — заговорила она, тоже оценивая меня взглядом. — Поздравляю с победой.
— Благодарю, — ответил я с легким поклоном головы.
Она дала знак девушке слева, и та шагнула вперед, чтобы представить мне незнакомку. Причем все это выглядело так, будто передо мной царица, не меньше.
— Перед вами Татьяна Игоревна Измайлова, великая княжна Красноярская, — объявила второкурсница, и дочь сибирского великого князя улыбнулась, небрежным жестом отсылая глашатая.
— Дмитрий, мне действительно понравился ваш бой, — произнесла Татьяна Игоревна чуть надменным тоном, при этом вздергивая носик. — Я слышала, ваша сестра устраивает прием? В таком случае я непременно на него прибуду. Всегда стоит получше изучить жениха, прежде чем объявлять о помолвке. Верно?
И, довольная произведенным эффектом, представительница клана Рюриковичей увела своих фрейлин за собой.
Том 2 Глава 16
Группа замерла, глядя на меня по-разному. Салтыкова приподняла бровь, Комарова едва сдерживалась от расспросов. Орлов и Рогожин проигнорировали явление Красноярской великой княжны. Принцесса Мэйлин смотрела на меня с ожиданием комментариев, а Морозова сохраняла спокойствие. Виктория Львовна, кажется, даже взглядом Татьяну Игоревну не удостоила.
— Что ж, полагаю, нам действительно пора расходиться, — объявил Петр Васильевич, взяв дело в свои руки. — Вылет в семь вечера. Мы ждем всех, — сообщил староста и первым покинул тренировочное поле.
