— Обеспечим в лучшем виде, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, не отрывая взгляда от дороги.
— Тогда на этом пока что все, — подвел итог я.
До ЦГУ мы в этот раз не доехали, а доползли. Пробки в Москве — просто ужас, но хотя мы и прибыли позже обычного, но на пары я успевал с запасом. Так что под зонтом добрался до нужного корпуса и, войдя внутрь, воспользовался общим гардеробом. Вещей здесь было уже порядочно — основная масса студентов к этому моменту явилась на учебу.
До самого кабинета политологии мне не попадались одногруппники, все уже сидели внутри и, кажется, почти все нервничали. Улыбаясь всем сразу, я помахал им от двери рукой и занял свое место рядом с Морозовой.
Добронравов вошел в кабинет за минуту до звонка и, поприветствовав нас кивком, спокойно разместился за столом. Развернув свое рабочее место, он пробежался по списку нашей группы взглядом и довольно крякнул.
— Ну что, господа студенты, приступим к нашей сегодняшней теме, — заявил он, заставив присутствующих удивиться. — Что, вы ожидали, что я буду ваши работы проверять и обсуждать? Не переживайте, мы до этого дойдем, а пока займемся действительно полезным делом.
Выдержав короткую паузу, он откашлялся и произнес:
— Итак, сегодняшней темой у нас будет уже не история, а наши с вами дни. Рассмотрим, как устроены партии в Думе, положение великих князей и как все это связано между собой в реальности, а не на бумаге.
Он начал с Царской партии — это было проще и яснее, ведь вкратце они просто поддерживали текущую власть. Перечислив поименно основных членов этого объединения, он указал на меня рукой и предложил:
— Княжич, может быть, расскажете, как у вас там обстоят дела? Вы из семьи представителей, мы с удовольствием послушаем ваше мнение по этому вопросу.
Я поднялся с места.
— Единство любой партии в Думе держится на самом влиятельном ее представителе. Назвать Царскую партию сплоченным коллективом нельзя, у каждого свои интересы, и иногда они вступают в конфликт между собой, например, когда речь заходит о выделении бюджета на армию, — сказал я. — Но зачастую все это решается между собой, и арбитром в таких случаях выступает кто-то из старших по положению. Острых противоречий внутри Царской партии нет, так как все они лояльны царю и в первую очередь блюдут общие с ним интересы.
Добронравов кивнул.
— Садитесь, княжич, — ответил он. — Но вы не рассказали самого главного — царская партия — фактически поддерживает диктат царя и всеми силами борется за укрепление его власти. В то же время Княжеская партия ратует за свои права и только свои доходы. Дмитрий Алексеевич правильно сказал, если царская придерживается одной центральной линии, в Княжеской всегда разброд, всяк тянет на себя. Вот, к примеру, когда составлялся закон «О княжествах»…
Он пустился в рассказ, постепенно выкладывая информацию, которая не попадала на страницы учебников. Она не была ни засекречена, ни опровергнута, просто давала более широкое понимание.
Но если свести все к одному выражению, то Княжескую партию можно назвать флюгером. Куда бы ни звала их личная прибыль, туда они и пойдут. Какой-то определенной политической линии у них нет.
— А теперь поговорим о Свободной партии, — объявил Иван Семенович. — Исторически так сложилось, что в нее вошли те представители аристократии, которые остались в нейтралитете при магической аномалии. Собственно, отсюда и их название — они не подчинялись никому, и только поэтому уцелели в свое время. Но что важнее — так это полная анархия внутри этой политической силы. Притом что у них есть определенная общая позиция — сопротивление укреплению монарха — они видят это каждый по-своему, из-за чего нередки конфликты. И это уже серьезное противостояние.
Звонок перебил его. Добронравов взглянул на часы.
— Что ж, продолжим на следующем занятии. А пока у вас есть еще немного времени, если считаете свое эссе слабым, или вообще его не приготовили. Свободны, господа студенты.
Мы покинули кабинет и направились в гардероб всей группой — предстояло занятие по химии, которую впервые перестали переносить, и оно проходило в другом корпусе. А когда мы зашли в кабинет, наполовину заставленный лабораторным оборудованием, внутри нас уже ждала замдекана.
Шафоростова оглядела нас, дождалась, пока мы займем места, после чего вышла из кабинета и вернулась через минуту с азиаткой под руку. Черные волосы собраны в затейливый хвост, в ушах свисают аккуратные сережки, на пальце левой руки — перстень, униформа подчеркивает стройную фигурку изящной статуэтки.
— Господа студенты, — объявила Марина Владимировна, — позвольте представить вам Мэйли Ван, она будет учиться среди вас как одна из студенток по программе обмена между Русским царством и Поднебесной Империей.
Девушка исполнила традиционный поклон и поднялась.
— Рада познакомиться, надеюсь, мы с вами поладим, — произнесла она на чистом русском.
Глава 20
Китаянка села рядом, так что я оказался между ней и Викторией. Но завести диалог нам не дала преподаватель химии. Женщина вошла в кабинет, разминувшись на выходе с замдекана и сразу же объявила:
— Здравствуйте, студенты. Мы пропустили несколько занятий, но теперь станем видеться регулярно, — хрипловатым голосом объявила она.
На вид преподавателю было едва ли двадцать пять. Рыжие волосы, убранные под косынку, лабораторный халат болтается на тощей фигуре. Зато высокие каблуки, делающие ее ноги непропорционально длинными, стучали при каждом шаге, пока она не дошла до своего места.
— Итак, меня зовут Березова Екатерина Викторовна, я младший научный сотрудник химического подразделения лаборатории ЦГУ. Если у вас появятся проблемы с практическим освоением материала, вы можете записаться на дополнительные занятия, которые проходят на нашей кафедре.
Говорила она быстро, практически не делая пауз между предложениями.
— Сегодня разберем первую тему. Откройте файл под именем «00».
Я развернул нужный документ, поправил масштаб, чтобы было лучше видно. Перед глазами оказалась громадная презентация на сто сорок восемь страниц.
— На первом курсе мы будем разбирать только общие вопросы. Со второго у вас начнется специализация, ее будет вести другой преподаватель. А пока что приступим.
Березова повела рассказ об органической химии, попутно спрашивая каждого присутствующего. Не обошла она вниманием и новенькую, но и та ответила без проблем. Удовлетворенная результатом преподаватель переключилась на лекцию, по-прежнему не делая пауз и не останавливаясь.
К моменту, когда прозвенел звонок, я чувствовал себя загипнотизированным этим речитативом, но никакого воздействия не было — просто Березова так разговаривала сама по себе.
— Что ж, до следующего занятия вам нужно прочесть оставшуюся часть презентации, — объявила она. — Если у вас возникнут вопросы по материалу, вы всегда можете обратиться на кафедру.
