ЦСБшница поклонилась царю и отступила в сторону, а я склонился над хрипящим Ивановым. Дав мужчине пощечину, я дождался, пока тот сосредоточит взгляд на мне.
— Продолжаем? — спросил я.
Тот замотал головой, и я отступил на шаг. Он рухнул на полигон, не делая попыток подняться.
— Ты сдался, Иванов. Я жду извинений.
По его гневно сморщившемуся лицу я видел, как ему хочется послать меня подальше. И он бы так и сделал, если бы не присутствие царя, о котором, очевидно, напарница и предупредила его перед боем.
— Я… — негромко сказал он.
— Я тебя не слышу, — ответил я.
— Я приношу свои извинения! — уже громче выкрикнул он.
Шок прошел, покров вернулся, и раны постепенно отходили на второй план. Опричник уже соображал прекрасно и понимал, что просто так все не закончится.
Опозориться на глазах царя, будучи его слугой… И за меньшее головы срубали.
— Я приношу свои извинения роду Романовых, княжич, и вам лично за свою несдержанность, — наконец выговорил он и поднялся на ноги.
Несколько секунд стояла тишина, после чего Михаил II взял слово.
— Так обстоят дела в моем Университете? — спросил он стоящего рядом мужчину в униформе ЦСБ. — Княжич Романов заслужил награду, и так его встретил родной дом?
— Государь, — с умоляющими глазами обратился к нему свитский. — Прошу, давайте обсудим этот инцидент внутри…
— Я разочарован, — сказал царь, явно не желая решать вопрос с глазу на глаз. — Как зовут этого человека?
— Петр Леонидович Иванов, государь, — потратив несколько секунд, чтобы заглянуть в свой планшет, ответил генерал ЦСБ.
— Завтра он покинет опричнину с позором, — вынес вердикт Михаил II. — А если нет — ты пойдешь следом. Понял, Вова?
Тот поспешно склонил голову, а государь двинулся на полигон, окидывая взглядом стоящих навытяжку студентов. От взгляда царя все присутствующие заметно бледнели, он явно давил своей аурой власти.
Встав напротив меня, Михаил II остановился и, осмотрев с головы до ног, произнес:
— Ну что же, княжич Романов, я поздравляю вас с победой в поединке. Не так много людей могут выстоять против опричника. Тем более с подавителями на руках. Вы идете со мной, остальные — рад был встрече! Продолжайте учиться!
Я шагнул вслед за царем, кончиком языка пробуя коснуться полопавшихся от жара губ.
Студенты провожали меня разными взглядами, были среди них и те, кто глядел чуть ли не с ненавистью, а кто-то с неприкрытым обожанием. Девушки с потока едва не облизывались — если раньше меня старались не замечать, то теперь внимание будет неизбежно.
Царь махнул одному из свиты, и тот простер надо мной руки. Легкое дуновение освежающего ветерка пронеслось по телу, и я замер на миг, позволяя телу срастить повреждения. Даже опаленные волосы отросли обратно, будто целитель не вылечил меня, а откатил во времени состояние тела.
— Благодарю, — кивнул я помогшему человеку, и тот улыбнулся в ответ.
В числе сопровождающих государя я узнал великого князя Московского. Емельян Сергеевич Невский был мужчиной уже пожилым, но все еще бодрым. Короткая стрижка седых волос, прямая спина, широкий разлет плеч. Остальные были незнакомы мне, не считая, разумеется, администрации ЦГУ.
Емельян Сергеевич бросил на меня взгляд и отдал распоряжение, казалось бы, в воздух, а Петр Сергеевич, декан моего факультета, уже примчался обратно с моими вещами. Процессия как раз остановилась, и меня оставили в коридоре одного, так что я быстро переоделся.
— Княжич Романов, — раскрыв дверь, объявила Шафоростова, выглянув наружу. — Войдите.
Приемная не была пуста, но облеченные властью мужчины сидели на стульях, о чем-то негромко переговариваясь, а я прошел в кабинет Петра Сергеевича. Государь занял место декана и, сцепив пальцы в замок, опирался на них подбородком. Мы были здесь одни, и Михаил II кивнул мне на стоящий перед ним стул.
— У меня есть просьба, — сказал государь, — и я хочу, чтобы ты ее тщательно обдумал, прежде чем дать ответ. В этот раз я не буду брать никаких подписок, потому что ты и сам должен понять, насколько недальновидно говорить о таких вещах. Выслушаешь?
Я склонил голову.
— Разумеется, государь.
Михаил II чуть дернул бровью, после чего вытащил из папки, лежащей на столе, несколько листов. Положив их передо мной, он жестом предложил ознакомиться с их содержимым.
Анализы ДНК, даты, медицинские анализы. Я просматривал файл за файлом, все больше понимая, что это просто чудовищное невезение. Ни за что бы ни хотел, чтобы эти документы существовали, но вот они, лежат передо мной и жгут пальцы.
— Могу я уточнить, государь?
— Спрашивай, — кивнул тот.
— Я надеюсь, это была не первая попытка суррогатного материнства? И надеюсь, не единственная успешная?
Царь усмехнулся, но брови нахмурил.
— Полагаешь, я настолько глуп, чтобы доверять дело моего наследника каким-то призрачным шансам, Дмитрий? У меня несколько сыновей и очень много дочерей. Ты — только один из них, но я уже оценил тебя, и если бы ты не подходил на роль цесаревича, мы бы здесь сейчас не сидели.
— Признаюсь, я не хочу этого, — заявил я, отодвигая документы. — Все понимаю, но… Я — Романов, государь, и всегда им останусь, ты должен понимать, что признание меня своим наследником — это политическое самоубийство. Рюриковичи поднимут восстание, только чтобы свергнуть нас всех.
Царь хмыкнул.
— И ты думаешь, я этого не знаю? — спросил он.
— Я думаю, что для роли наследника я не гожусь, — ответил я, осторожно подбирая слова. — Царицей стала Романова лишь потому, что и Рюриковичи, и Романовы перед твоим царствованием стали иметь одинаковые права на трон. Если бы сестра отца не вышла замуж за царя из Рюриковичей, началась бы гражданская война. Только объединив обе династии, можно было удержать страну. И вы это сделали. Но… Ваши общие дети не могут принадлежать к роду Романовых. Ни один великий князь не поверит, что эти документы реальны и не подтасованы царицей. А значит, будет война. И я знаю, что буду защищать свою семью. Прости, государь, но ты должен выбрать другого сына для объявления наследником престола.
— А тесты ДНК она тоже подделала? — усмехнулся Михаил II.
— Никто не станет разбираться, настоящий ли это тест ДНК, — возразил я, покачав головой. — Достаточно сказать всего лишь раз, что твой наследник — Романов, и начнется война, которую не остановить никакими тестами. Отдав мне власть, в глазах великих князей ты отдашь власть не своему сыну, а сыну Романовых. От этого никуда не деться, государь. Быть может, когда-нибудь и сможет Романов вновь сесть на трон Рюриковичей, как общий потомок обеих династий, но не сейчас, не в первом поколении, когда твою супругу ненавидит вся твоя родня.
