— Вот и хорошо, — кивнул Демидов. — Итак, Измайлова…
Я сделал зеркальный ход на доске, и Руслан Александрович ответил выдвижением слона, чей путь был свободен.
— Великие князья, как ты помнишь, больше не наследуют, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Только с позволения государя Измайлова сможет остаться на престоле Красноярска. Понимаешь, к чему я клоню?
— Что у нее есть нечто, благодаря чему Михаил II позволит ей остаться, — кивком подтвердил я, вновь повторяя ход за дедом. — И… Я так понимаю, ты это выяснил?
Он улыбнулся в ответ, сложив руки на подлокотники и сцепив пальцы в замок.
— Великое княжество Красноярское — это очень ценная добыча, — начав издалека, заговорил Демидов. — Естественно, обладать им хотят все Рюриковичи. Сам понимаешь, в такой ситуации Романовых никто туда и близко не подпустит.
— Мы все еще прямая угроза для их клана, — кивнул я в ответ.
— А вот и нет, Дима, — улыбнулся Руслан Александрович. — Я пока не знаю, что в точности произошло, но все Рюриковичи теперь ходят по струнке, как шелковые. Царь уже их прижал. На какое-то время, разумеется.
Я кивнул, принимая его слова. Значит, о цесаревиче пока ничего не известно. Во всяком случае, Демидову не удалось этого узнать, а это уже что-то — все же не последний он князь, влияния хватает.
— До следующего года Рюриковичи будут сидеть тише воды ниже травы, — проговорил Руслан Александрович. — Это уже подтверждено из разных доверенных источников. И тут, представь, когда началось затишье, вдруг объявляется эта… девушка.
— Полагаешь, Татьяна Игоревна обречена? — спросил я, хмыкнув в ответ на его слова.
— Государь начал срочную проверку всех активов Измайловых за пределами Красноярска, — пояснил Демидов. — И остальные Рюриковичи это проглотили. Как думаешь, почему?
Потому что, очевидно, он анонсировал признание цесаревича. И раз пауза до следующего года, то, вероятнее всего, будущий наследник сейчас заканчивает обучение. А как только получит документы на руки, Михаил II и обрадует его своим отцовством.
Искать же его сейчас — просто бессмысленная трата ресурсов. Гораздо проще будет повлиять уже после признания, Рюриковичам подобное проворачивать не впервой. Кроме того, слишком активные поиски будущего цесаревича неизбежно привлекут царское внимание.
— У царя есть что-то, что заткнуло им рты. На время, по крайней мере, — уточнил я, глядя на собеседника.
— А Измайловы, очевидно, скоро пойдут вслед за Долгоруковым и Тверским, — кивнул Демидов. — И поэтому Рюриковичи позволяют государю сожрать Красноярского великого князя, — сказав это, дед снес мою пешку.
— Так, допустим, — кивнул я. — Как это связано с самой великой княжной?
Демидов улыбнулся.
— А какой есть способ уцелеть, когда государь начнет казнить всех Красноярских? Не быть членом этого рода, — отрезал он. — И тут появился ты, весь красивый, молодой и богатый. Смекаешь, к чему я веду?
— Что ее прикрывает кто-то из Рюриковичей, желающий сбросить Измайлова с трона, — кивнул я. — И править Красноярском через марионетку.
— Именно, — кивнул Руслан Александрович. — У девочки сейчас нет своей воли, нет своего имущества, все принадлежит роду. Формально она, разумеется, обладает кое-чем, но ты сам понимаешь, что те копейки мимо рта Измайлова не пролетят. И вот она, такая жертва отвратительного отца, сбежавшая из рода к Романовым, падает государю в ноги и молит не губить семейное наследие.
— Но это значит, что я должен быть… — я запнулся, понимая, к чему клонит Демидов. — Если свадьба состоится, она не получит Красноярск. Но если мы просто помолвлены, у нее есть все шансы. Тем более если существует покровитель в совете клана Рюриковичей.
— Да, она не могла быть виновна в том, что делает отец, так как не принимает ровным счетом никаких решений самостоятельно. И никаких гонений не будет по этой причине. А теперь скажи мне, Дмитрий, что будет с тобой, когда Измайлова разорвет помолвку?
— Да ничего не будет, — ответил я. — В такой ситуации я ничего не теряю.
Дед взглянул на меня очень внимательно.
— Если только заранее не знал о том, что эта помолвка — ненастоящая. Но ты ведь не настолько дурак, чтобы не сложить одно к одному?
Я выдержал паузу, глядя на Руслана Александровича, прежде чем заговорить.
— То есть ты полагаешь, что некий Рюрикович хочет не только заполучить контроль над Красноярском, но и надавить на Романовых, — наклонив голову, сказал я. — Только, во-первых, как доказать, что помолвка изначально фиктивная? Во-вторых, в таком случае и сама Татьяна Игоревна попадает в ту же ситуацию. Следуя твоей логике — мы оба обманщики.
Демидов усмехнулся.
— Дмитрий, не разочаровывай меня, — покачал он головой. — У девочки не было выбора. Она ведь не могла открыто пойти против отца. И ей все простят, государь у нас милостивый, жалостливый, на красивых женщин смотреть любит, тем более что наследника-то и нет. А если и не простят Измайловой — это не страшно. Ее покровитель прекрасно добьется Красноярска и без участия дочери опального великого князя. Главное, что Измайловы будут убраны с доски.
— Руслан Александрович, нет нужды убеждать меня, что делать предложение великой княжне — дурная затея, — улыбнулся я. — Она совершенно не в моем вкусе.
— Тебе нужна помолвка, чтобы отказать Измайловой официально и не теряя лица, — с нажимом сказал он. — Единственный твой способ без потерь выйти из этого заговора — выбрать девушку, которая станет твоим щитом от других посягательниц.
— Волкову? — улыбнулся я.
— Разумеется, Василису, — ответил тот. — Ты ведь понимаешь, что она — твой лучший, а потому единственно верный вариант? Нет, ты, конечно, можешь и отказаться, выбрать другую. Но ты ведь осознаешь, что так семейные дела не делаются? Я пришел к тебе с этими ценными сведениями и предупредил. Ты мне родная кровь, Дмитрий, и я плохого тебе не посоветую.
Что ж, это было вполне ожидаемо. Руслан Александрович долго к этому моменту шел. Настолько прямолинейно воспринимать меня как члена своего рода — это нужно очень сильно поверить в нашу взаимную любовь. Убеждать Романова действовать не в интересах семьи Романовых, а в интересах Демидовых, и всерьез верить, что твои слова будут приняты к исполнению — вот она, истинная порода Уральского князя.
Впрочем, осуждать я его не могу. У себя на Урале он царь и бог, его власть абсолютна, и никто не может ее оспорить. Именно поэтому Василиса сказала, что инициатором отказа должен выступить я. Если Волковы сами откажутся — Руслан Александрович их сожрет.
— Я обещаю, что подумаю, — склонил голову я.
— Вот и хорошо, — с довольной улыбкой ответил Демидов, опуская пальцем моего короля на доске. — Думать — это очень полезно, Дмитрий. Только ты уж постарайся не затягивать. Такие самородки, как Василиса, на дороге не валяются. К тому же я за нее даю очень хорошее приданое.
