– Господи! – повторила Катрина.
У нее никак не укладывалось в голове, что Брилстейн допускает зависимость ее жизни – настоящей, фактической жизни – от слепого случая. Не будь у него репутации лучшего адвоката, она немедленно отказалась бы от его услуг.
– Все не так уж плохо, – почувствовав ее отчаяние, сказал Брилстейн. – Говоря «удача», я на самом деле имею в виду «инстинктивный интеллект, основанный на опыте». – Похлопав по папке, он закивал. – Обязательно образуется какая-нибудь брешь. И я замечу ее и прорвусь. Это я вам обещаю. – И, словно принося клятву, он поднял правую руку, потом опустил ее, помедлил и покачал головой. – Но ваш друг…
Словно подавая какой-то знак, на столе Брилстейна раздражающе громко зазвонил телефон, и адвокат сердито уставился на него.
– Ради всего святого… я же просил не прерывать меня… – Переводя дух, он снял трубку. – Надеюсь, это что-то стоящее.
Очевидно, это было что-то стоящее. Судя по всему, Брилстейн был удивлен. Бросив взгляд на Катрину, он схватил карандаш и блокнот и начал что-то торопливо записывать.
– Угу… О’кей… В какое время это было?.. Где он сейчас?.. О’кей, хорошо. Пожалуйста, Кейтлин, найдите мне контактную информацию. Спасибо.
Брилстейн повесил трубку и стал внимательно просматривать свои записи. Катрина наблюдала за ним, чувствуя лишь неопределенную тревогу. Она была почти уверена, что звонок относился к ней, к ее делу – ей придется привыкнуть к этому словосочетанию. Но по выражению лица Брилстейна она не могла понять, насколько все хорошо или плохо.
– Так-так, – наконец произнес он. – Так-так-так… – Положив блокнот себе на колени, он поднял глаза на Катрину и, как ни странно, улыбнулся. – Фактически все очень хорошо.
– Что? – с дрожью в голосе спросила Катрина. – В чем дело?
Брилстейн продолжал улыбаться, показывая полный рот ослепительно-белых зубов.
– Помните, что я сказал об Удаче старого Брилстейна? – спросил он.
* * *
Катрина покрылась холодной испариной. У нее дико билось сердце, стуча так громко, что она с трудом различала слова Брилстейна. Он сидел рядом с ней на диване, и до нее доходило, что он разговаривает с ней, но ей казалось, он невнятно произносит слова на каком-то иностранном языке. Она взглянула на него – он пристально смотрел на нее, и она попыталась сосредоточиться на его словах.
– …совсем ничего, вы меня понимаете?
Катрина стиснула кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в ладони.
– Я… что? – переспросила она.
– Я сказал: не говорите совсем ничего, Катрина. Ничего, даже «привет», пока я не разрешу, хорошо?
Его слова наконец пробились сквозь туман, и Катрина кивнула:
– Я… да. Понимаю.
– Это крайне важно, – продолжал Брилстейн. – Жизненно важно. Мы не знаем, что он собирается сказать… И что более важно, в пользу кого он это скажет, ясно? Так что внимательно слушайте его и ничего не говорите.
Катрина лишь кивнула.
Раздался негромкий стук в дверь, и в комнату заглянула молодая женщина. Улыбнувшись Катрине, она сказала Брилстейну:
– Он здесь, босс.
– Приведите его, – сказал Брилстейн.
Еще раз взглянув на Катрину, он поднес палец к губам. Она снова кивнула и повернулась лицом к двери.
Вошел Рэндалл. Он шел немного неуверенно, словно двигался по шаткому полу. Остановившись перед Катриной и Брилстейном, он смущенно взглянул на нее, потом на него, затем снова на нее. У него было бледное, покрытое потом лицо, под глазами темные круги. Продолжая смотреть на Катрину, он сглотнул и сказал:
– Я… я только… – Он перевел взгляд на Брилстейна. – Простите, я просто… Можно мне сесть?
Брилстейн указал на стул, и Рэндалл с облегчением опустился на него.
– Благодарю, – хриплым голосом произнес он, откашлялся и повторил: – Благодарю… – Он провел ладонью по макушке, и ладонь намокла от пота; секунду он смотрел на свою руку, словно не понимая, что перед ним, потом опустил ее и с трудом сглотнул. – Я просто… я не знаю, куда… то есть как… гм… – Он бросил взгляд на свои колени, сжав руки в кулаки, затем в упор посмотрел на Катрину. – Я только что вернулся из офиса окружного прокурора, – сказал он, и его тревога как будто усилилась. – Меня спрашивали о сигнализации. Я имею в виду сигнализацию в твоем доме.
* * *
Он подождал. Брилстейн кивнул, и Рэндалл продолжил:
– Куча вопросов… Похоже, они думают, то, что я сказал о сигнализации, имеет значение, и… и… Она сказала, что я окончательное доказательство, свидетель, который… – Он с трудом сглотнул и вновь посмотрел на свои руки. – Она… гм… то есть прокурор. Она сказала, что если я не дам показаний… а если дам, то мои слова докажут… присяжным, а не… что любая коллегия присяжных поверит, что ты… – Он покачал головой, лицо его выражало смятение и боль. – Но если я не дам показаний обвинению, то меня ждут пятнадцать лет тюрьмы. Угу… соучастник или типа того?
– Она преувеличивает, – поправил Брилстейн. – Скорее, от пяти до семи, вместе с выходными.
Рэндалла это не убедило, он продолжал, словно ничего не слышал:
– И она сказала, если я откажусь говорить, это сочтут препятствованием правосудию, что почти так же плохо, и… и я подумал, что не смогу этого сделать. Пятнадцать лет? Это… но я никогда не смог бы… в смысле, но как я буду жить, если мои слова могут, понимаешь… могут навредить тебе?
Рэндалл с мольбой взглянул на нее, и Катрина почувствовала, как ее душа тянется к нему. Но, ощутив на своем плече руку Брилстейна, она ничего не сказала.
– Продолжайте, – попросил адвокат.
Взгляд Рэндалла метнулся к нему, потом снова к Катрине.
– Катрина, я… я ни за что не стал бы причинять тебе вред. Но попасть в тюрьму на… – Рэндалл вновь судорожно сглотнул. – Я… я пытался придумать, что можно сделать, чтобы… но все приводило к одному… – Он посмотрел на нее, но тотчас опустил глаза. – Я не смог придумать никакого выхода… Либо ты идешь в тюрьму, либо я, либо мы оба… И это было… – Он глубоко вдохнул. – И тогда я подумал… гм…
Рэндалл резко вскочил на ноги, взглянул на Катрину и нетвердой походкой подошел к окну. Он постоял там несколько мгновений, глядя в окно и судорожно сжимая и разжимая кулаки.
– Ладно, я знаю… То есть я знаю, мы никогда не говорили о своих чувствах или о чем-то таком… К тому же это длилось не так долго, так что…
Обернувшись, он посмотрел на нее, впервые встретившись с ней взглядом.
– Катрина, – произнес он жалобным голосом. Двигаясь рывками, он подошел и остановился перед ней, чуть покачиваясь. – Я никогда не мог бы – правда! Я не могу свидетельствовать против тебя, но и в тюрьму я тоже не хочу попасть, а окружной прокурор… – Рэндалл энергично затряс головой. – Не знаю, может быть, это глупо, мне очень жаль, но… мне пришла в голову одна мысль. Это было в каком-то старом фильме – не мог вспомнить название, – но я погуглил. И это правда! Это значит, они не могут заставить меня дать показания, и я уже раньше думал об этом, но не так скоро… а теперь как будто… – Он снова сглотнул, пошатнулся, а потом неожиданно опустился на одно колено. – Катрина, ты выйдешь за меня замуж?
